– Но зачем? Почему ты просто не ушёл? Зачем опускаться до психического мазохизма?
– Потому что я люблю нашу дочь и… тебя. Хотя уже давно не понимаю, любовь это или хроническая болезнь. Вроде бы уже давно от тебя освободился, но раза два в год случаются приступы... Тогда мне без тебя плохо… – муж так спокойно говорил о своих внутренних переживаниях, что казалось – он издевается. Ни одной случайной эмоции на бледном лице, размеренный тон, тихий голос. Рука всё так же переключала программы, а экран приковывал его рассеянный взгляд, бросая цветные блики на профиль.
– Нам нужно расстаться, – тихо сказала Кэт. – Её голос дрогнул на последнем слове. Она закашлялась и отхлебнула из чашки.
– Раз нужно, значит, расстанемся, – спокойно произнёс голос мужа.
– Но… Но… Володя… Танюшка скоро вернётся из лагеря и…
– Она уже большая девочка. Не сомневаюсь, что ты сможешь ей правильно объяснить ситуацию. Пусть сама решает, с кем ей остаться жить, а к кому приходить на выходные. Насчёт дома…
– Я сниму квартиру, – перебила его Катя.
– Не нужно меня унижать. Я перейду в квартиру родителей, которую они сдают, а вы с Таней останетесь здесь. Правда, тебе придётся потерпеть моё присутствие ещё месяц-другой. Люди должны подобрать новые варианты.
Кэт не ожидала, что разрыв случится так просто и без всяких препятствий. От «повиновения» мужа стало больнее вдвойне. Её воображение рисовало всё, что угодно: истерику, крики, хлопающую дверь и даже хлёсткую пощёчину, но только не флегматичное принятие ситуации. «Может быть, Володя что-то задумал и просто тянет время? С его логикой он может просчитать любую проблему и повернуть всё в свою пользу. Не зря же в ванной он говорил о моём проигрыше. Пока я вытиралась и делала себе чай, у него было время обдумать линию разговора. А иначе чем можно объяснить такое поведение? Усталостью? Равнодушием? Новым чувством?» Катя, закутавшись почти с головой в тёплое одеяло, ощущала холодную дрожь. Казалось, кровь остановила свой бесконечный бег и застыла в венах, вызывая ощущение слабости и холода. Непроницаемое лицо мужа и его уравновешенный голос не выходили из головы. Она пробовала примерить роль Володи – как бы она повела себя на его месте. Но у неё не совсем получалось «влезть в шкуру» супруга. Ведь, как он совершенно правильно сказал, она его никогда не любила. Как же тогда представить его ощущения? «Если бы Герман сказал, что уходит от меня, как бы я поступила?» – вдруг спросила себя Катя, и сердце её сжалось. «Я бы умерла, – молниеносно пронеслось в голове. – Получается, что я только что убила своего мужа?» Женщина вздрогнула. Она почувствовала, как горячая вода хлынула из глаз. Это было вовремя и необходимо: она нуждалась в слезах. Нужно было выпустить пар, чтобы потом мыслить адекватно и без истерик. Становилось легче. «Всё будет хорошо… Он с самого начала знал, что я его не люблю, значит, был готов к такому финалу… Невозможно убить то, что уже давно уничтожено... Так будет лучше для всех, и в первую очередь для него. Он наконец сможет быть счастливым…» Чувство вины постепенно отступало, смешиваясь с мутной картинкой перед глазами, которая медленно отдалялась в синее пространство. Вдруг оно раскололась на тысячи мелких светящихся точек и превратилось в чёрный холст ночного неба. Катя уснула.
Владимир всё так же сидел на любимом диване, который сегодня почему-то казался ему неудобным и жёстким. Впрочем, сейчас его не устраивал весь мир, который в одночасье превратился в никчемный атрибут судьбы. «Почему женщины придают такое немыслимое значение мелочам и совершенно не замечают главного? На их судьбоносное решение может повлиять пустяковая деталь: грязная посуда, несвежая рубашка, пустые слащавые слова… Внимание? Она говорит о внимании! Заурядный комплимент или щипок за попку они ценят выше каждодневного вклада в безбедное и комфортное существование семьи. Стоило ей позвонить – и я уже тут как тут! Проблема с банком – Вова; машину ударила – Вова; кран протекает или соседи бузят – Вова; Танюшка руку сломала – Вова; сама заболела – тоже Вова. Лекарства, больницы, диетические супы… Нет, я не жалуюсь. Всё от чистого сердца! Но почему это всё остаётся незамеченным, а в итоге имеют значение лишь невымытая ванна или усталая физиономия? Конечно, она мне этого не говорила, но ведь думает! Думает, я точно знаю! Неужели виной – отсутствие логики и переизбыток эмоций? Может быть, привычка мешает реально смотреть на вещи? Кэт так привыкла к моему присутствию, что я в её сознании уподобился неодушевлённому предмету, атрибуту мебели или кухонной утвари… Я вышел из строя и мне нужна замена…Боже, о чём я думаю?! – мужчина еле заметно ухмылялся кому-то незримому и, отшвырнув в сторону пульт, закрыл руками лицо. – Сам виноват, не нужно было показывать характер… Я отпугнул её, позволил думать, что она мне безразлична… Дурак, хотел, чтобы она сдалась и в конце концов поняла, что теряет. Ждал признания в любви. На кой чёрт оно мне сдалось?! Это не иначе как признаки паранойи, навязчивая идея необласканного мужика… Итог – она уходит…И что теперь? Что теперь мне делать?»