— Премного благодарен, мисс?.. — он вопросительно поднял брови.
— Дейзи Экрейд, — неохотно представилась Дейзи.
— Филипп Лабардини, крайне рад знакомству.
Дейзи промолчала. А что она могла ответить? «Да, я тоже чрезвычайно счастлива, что встретилась с вами»? И при этом кокетливо похлопать длинными густыми ресницами? Нет уж. Она еще не избавилась окончательно от одного жениха, чтобы завлекать другого. К тому же романы с художниками — не ее стиль. Страшно представить, как бы изгалялись бостонские журналисты, выбери наследница состояния Экрейдов в мужья нищего служителя муз!
Нельзя сказать, что Дейзи обращала большое внимание на общественное мнение, но в данном случае ее бы просто вынудили это сделать, превратив жизнь в кромешный ад. Она и так не могла позволить себе многое из того, что было доступно «простым смертным».
Пристальное внимание к своей персоне она ощутила, еще учась в колледже. Когда все ее однокурсники отправлялись в ближайший бар, чтобы пропустить по бокалу пива, Дейзи ехала домой, чтобы не опоздать на очередной званый ужин или светский раут.
Впрочем, о чем это она? Она вовсе не собирается завязывать какие-то отношения с этим странным Филиппом.
— Дейзи, скоро взлетаем. — Филипп коснулся ее плеча.
— Ой, извините. Я снова задумалась, — виноватым голосом сказала она, поднявшись со своего места. — Куда мне пересесть?
— Вот сюда. — Филипп указал на соседнее кресло.
— Хорошо. — Дейзи пересела и снова закрыла глаза.
Однако Филипп, похоже, не собирался оставлять ее в покое.
— Дейзи, вам говорили, что вы очень красивы? — спросил он.
— Да, и не раз. А вам говорили, что вы крайне навязчивы?
Филипп рассмеялся.
— Да, и не раз.
Неужели он не понимает, что мешает мне? — раздраженно подумала Дейзи. Ну что за человек?! Его — за дверь, а он — в окно.
— Дейзи, вы хотите, чтобы я оставил вас в покое? — неожиданно спросил Филипп, словно угадав ее мысли.
Впрочем, Дейзи часто говорили, что все эмоции незамедлительно отражаются у нее на лице.
— Да, — резко отрезала она. Пожалуй, даже слишком резко.
— Согласен.
По звуку Дейзи догадалась, что Филипп откинулся на спинку своего кресла. Она с облегчением вздохнула и снова погрузилась в невеселые размышления.
Интересно, выдержит ли Джина доставшуюся ей роль? Сохранит ли в секрете ее бегство до завтрашнего утра? Конечно, она была несправедлива к младшей сестре, взвалив на ее хрупкие плечи такой груз ответственности. Ведь завтра Джине же и попадет от родителей за то, что она покрывала старшую сестру.
А Алекс? Интересно, поймет ли он, почему она так поступила? Если чувствует на себе вину, то непременно поймет, за что наказан подобным образом. Впрочем, Алекс не из тех, кто позволит своей совести — если она имеется, конечно, — лишать его удовольствий, получаемых от жизни. Скорее, он быстренько отправится на поиски очередной невесты.
Жаль маму и папу. Они наверняка очень расстроятся, узнав, что их дочь сбежала накануне собственной свадьбы. Дело осложнится и шумихой, которую непременно поднимет пресса.
Будут выдвигаться различные гипотезы. Наверняка пронырливые журналисты разыщут несколько ее любовников, с которыми она якобы давно собиралась сбежать на необитаемый остров. Кто-то выскажет предположение, что богатую наследницу похитили, потребовав выкуп.
Дейзи даже не удивилась бы, если бы во всей этой газетной чехарде принял самое непосредственное участие и сам несчастный жених. Уж кому-кому, а Алексу всегда удавались самые едкие и язвительные опусы об известных и всеми уважаемых людях. Почему бы не облить грязью и не вымазать дегтем взбалмошную невесту, лишившую его наполеоновских планов и грандиозных надежд на будущее?
Дейзи открыла глаза, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. Филипп Лабардини буквально ощупывал ее лицо своими бездонными голубыми глазами, словно пытался запомнить каждую черточку.
Он точно не в своем уме, подумала она. Повезло же лететь рядом с чудаковатым художником! Да, Дейзи Экрейд, ты редкостная неудачница!