— Мы сегодня гуляем, бэби?
Эндрю Маркус проглотил наживку вместе с леской и удочкой.
— Я приглашаю вас на завтра к одному другу, — предложил он. — Шикарный прием, великолепные девочки и всякая всячина...
Крис не моргнул глазом. Повернувшись к Милтону Брабеку, он спросил:
— Тебе это о чем-нибудь говорит?
Милтон, состроив пресыщенную мину, проговорил:
— Всегда можно прошвырнуться...
Маркус чувствовал себя на седьмом небе.
— Прекрасно, — сказал он, — Ингрид приведет вас. Мы поедем от меня.
Малко, сидя через два столика от них, наслаждался спектаклем. Он прибыл сюда за несколько минут до появления датчанки и вынужден был заплатить пять тысяч песет, чтобы получить столик.
Теперь ему оставалось только помчаться в Малагу и встретить Элько Кризантема. А по дороге придумать уловку, чтобы провести турка во дворец Эваристоса Макропулоса.
Элько Кризантем чуть не задохнулся в объятиях Криса и Милтона. У него повлажнели глаза. Всегда хорошо встретить старых друзей, которые чуть не отправили вас к праотцам двадцать лет назад...
— Красивая страна, не так ли? — спросил Крис. — Можно подумать, что мы у арабов.
Кокосовые пальмы и архитектура «Марбелья Клуб» напоминали скорее Африку, чем Андалузию.
Малко взглянул на свои кварцевые часы «Сейко».
— Идемте. Надо положить оружие в кувшины.
Двое телохранителей приготовили небольшой подарочный пакет с тремя укороченными автоматами «узи», один из которых был с глушителем, и три револьвера, в том числе один «магнум-357» на случай осложнений... Они отправились на «сеате», взятом напрокат, и приехали в Сан-Педро, деревню, указанную цыганом. Виктория отдала ему два часа назад миллион песет. Что не превысило пяти тысяч долларов. На выезде из Сан-Педро они легко нашли нечто вроде автомобильного кладбища. Грузовик Хосе стоял там под охраной молодого парня. Он повернул голову, когда Крис положил свой мешок в один из кувшинов. Потом они удалились. Кости были брошены. Но оставалось еще решить проблему Кризантема.
Виктория ждала их в «Марбелья Клуб». У нее был заговорщицкий вид.
— Я узнала интересную вещь, — сказала она. — Один из здешних официантов повезет завтра мясо на вечер Макропулоса. Это может оказаться полезным для нас.
— В котором часу он отправится?
— Попробую выяснить, позволив повару пощупать меня немного...
— Это для доброго дела, — сказал Малко, который знал, как мало влечения испытывает Виктория к мужчинам.
Оставалось меньше суток до финального штурма, чтобы освободить Шарнилар. Малко даже не знал, жива ли она еще и, если жива, то каковы ее намерения. Судя по звонку в парикмахерскую, она испытывала страх перед иранцами. Но те могли еще раз заставить ее изменить свое решение.
После Сан-Педро дорога шла прямо, а затем стала подниматься в горы среди полей. Малко и Кризантем ждали уже минут двадцать. Малко сидел в своем «сеате», а турок спрятался за трансформаторной будкой. Пронзительный гудок двухтонового клаксона «порше», принадлежащего Виктории, заставил их вздрогнуть.
— Он едет, — сказал Малко.
«Порше» возник из-за поворота через полминуты. За ним, в двадцати метрах, ехал трехколесный мотоцикл. Малко пропустил «порше», а затем тронулся с места, перегородив дорогу под носом у мотоциклиста. Тот едва успел затормозить и соскочить с седла, выкрикивая ругательства. Его брань внезапно оборвалась, когда Кризантем, вынырнув из тени, набросил свой шнурок на шею испанца и слегка сдавил его.
Тот захрипел, последовал удар коленом, и посыльный упал в кювет. Элько сжал еще немного, и жертва потеряла сознание. Тем временем Малко поставил мотоцикл на обочину. Он открыл багажник своей машины, достал лейкопластырь и веревки, приготовленные ради такого случая, и посыльный, превращенный в рулон колбасы, занял свое место в багажнике.
Элько Кризантем уже сидел на мотоцикле.
— Счастливого пути! — сказал Малко. — И до скорой встречи.
Лишь бы турок проехал... Кроме шнурка, у него не было никакого оружия... Малко посмотрел ему вслед, а потом повернул в сторону «Марбелья Клуб», где оставил машину на стоянке. Он подошел к привратнику и сказал:
— Мой автомобиль поломался. Вызовите мне через час такси, чтобы поехать к сеньору Макропулосу.
Он отправился в бар выпить рюмку водки, прикидывая, добрались ли уже «гориллы» и «Большая Денни» до дома грека. При малейшей осечке его визит к Эваристосу Макропулосу грозил стать путешествием без возврата.
Глава 21
Сырой ветер дул с юга, где в светлой ночи угадывалась темная масса скалы Гибралтара, словно гигантский кит, лежащей на краю Средиземного моря. Малко поежился: в горах было намного холоднее, чем в Марбелье. Он отдал пять тысяч песет водителю такси и пошел к главному входу во дворец Эваристоса Макропулоса. Здесь возвышалось сооружение, напоминающее башню средневекового замка, с квадратным вестибюлем внизу... Полдюжины мужчин в белых рубашках и черных брюках сгрудились у двери. Один из них подошел со списком в руке и спросил с вежливой, но холодной улыбкой:
— Ваше имя, сеньор?
Малко слышал музыку, доносившуюся из внутреннего дворика, но с того места, где он находился, не было видно ни одного гостя.
— Скажите сеньору Макропулосу, что принц Малко Линге хочет с ним поговорить.
Титул, очевидно, произвел впечатление на «горилл». Тихо посовещавшись, они пропустили Малко под электронным портиком. Затем ему указали на скамью, расположенную под огромной головой буйвола. Все стены вестибюля высотой в пять метров были увешаны охотничьими трофеями. Малко поглядывал на вход. Все гости проходили под портиком, и их имена тщательно сверялись и отмечались по списку. Смошенничать было невозможно. Он спрашивал себя, сумели ли Кризантем, Крис и Милтон проникнуть в дом, когда из внутреннего дворика появились двое мужчин. Один — невысокий, полный и лысый господин, которого он увидел впервые вместе с Шарнилар, одетый теперь во все белое — мексиканскую рубашку навыпуск и белые льняные брюки. Это был Эваристос Макропулос, торговец оружием и «почетный корреспондент» английской разведки. Пышные усы висели над белозубой плотоядной улыбкой.
Другой был Ардешир Нассири, главарь команды, преследовавшей Шарнилар. Его плоское, как нож, лицо было хмурым, и маленькие черные глубоко посаженные глазки зло смотрели на Малко.
Улыбаясь, Малко пошел навстречу Макропулосу.
— Господин Линге, — спросил тот, — что вам угодно?
— Я пришел за одной моей знакомой, которую вы удерживаете здесь против ее воли, — спокойно произнес Малко. — Это Шарнилар Хасани.
Ардешир Нассири посмотрел на него испепеляющим взглядом, но Макропулос нисколько не смутился.
— Это смешно, — сказал он, — я никого здесь не удерживаю. Мы принимаем только некоторых друзей, к числу которых вы, к сожалению, не относитесь. Поэтому...
— Я могу уйти так же, как и пришел, — проговорил Малко. — Но в этом случае я должен вас предупредить, что в Мадриде представитель правительства, на которое я работаю, тотчас же свяжется с министром внутренних дел этой страны, потребует провести полицейскую операцию и послать гражданскую гвардию. У меня есть все основания полагать, что министр не откажет...
Эваристос Макропулос нервно теребил усы.
— Это смешно... Вы...
Малко указал пальцем на Ардешира Нассири.
— Вам, возможно, неизвестно, что господин Нассири разыскивается Федеральным бюро расследований в связи с убийством при отягчающих обстоятельствах, применением пыток и участием в заговоре. Выдан международный ордер на его арест.
Грек не успел ответить. Какая-то женщина, выглядевшая под сотню лет, с пером на голове, затянутая в узкое розово-зеленое платье, устремилась к Макропулосу и с радостным кудахтаньем прижала его к своей высохшей груди.
— Эваристос! Дорогой! Какой у тебя чудесный дом!
Едва освободившись от ее объятий, грек повернулся к Малко. Обстановка была не для скандала.
— Сеньор, — сказал он, — все это, наверняка, досадное недоразумение. К сожалению, у меня сейчас нет времени поговорить с вами. Проходите выпить стаканчик. Мы подискутируем позднее.