Длинный песчаный пляж, окаймленный утесами настоящего фиолетового цвета, нежно-зеленое, прозрачное, как родник, море, а рядом под ногами теплый и сухой песок, в котором тонешь по самые лодыжки… Лон споткнулась и залилась смехом, повиснув на плечах у Квика.
— Хочешь есть? — спросил он.
— А ты?
— Да.
— Тогда пошли!
Под пальмами стояли сколоченная из досок хижина и колченогие деревянные столы, никогда не знавшие краски.
— Зайдем, — сказал Квик, — посмотрим, найдется ли у Лео что-нибудь пожевать.
— Лео? Ты его знаешь?
— Нет, друзья рассказывали.
В помещении с земляным полом, полном мух, единственной приметой нынешнего века был огромный холодильник, возвышавшийся у стола для разделки рыбы. В его витрине виднелись куски мяса и рыбы разной величины. В углу, на плите, стояла миска с кипящим маслом.
— Добрый день, — приветствовал их хозяин на ломаном английском. — Что Лео вам может предложить?
Он был крохотный, черноволосый и чернокожий, полупират, полуповар в переднике сомнительной чистоты.
— Хочешь рыбы? — спросил Квик.
— О'кей, — кивнула Лон.
— Подай нам «узо»! — сказал Квик Лео.
— Сию минуту! — встрепенулся тот.
— А что это такое? — заинтересовалась Лон.
— Национальный греческий напиток, очень вкусный! Но если ты хочешь колы…
— Два «узо»! — крикнула Лон.
— Выбирай рыбу… Ты очень голодна?
— Очень, как вон та самая большая рыбина.
— Да уж, она огромная!.. Лео!
— К вашим услугам.
— Изжарь нам вон ту большую рыбину и подай стаканы.
Лео принес стаканы. Квик и Лон уселись спиной к хижине, в двадцати метрах от которой лениво плескалось море. Чуть дальше за одним из столов расположилась целая компания парней и девушек с обнаженными, золотистыми от загара грудями.
— Тебе это нравится? — спросил Квик.
— Не сегодня. Я еще слишком белая.
Лео поставил перед ними тарелку, полную маленькой жареной рыбы. Лон взяла одну и принялась неумело чистить.
— Не смеши меня, — развеселился Квик. — Ее надо заглатывать целиком — с головой и хвостом.
Они изнемогали от жары. В необычайно тихом воздухе слышались звуки гитары… Мимо них прошла обнаженная девушка. Она, как мать ребенка, прижимала к груди маленькую обезьянку в красных шортиках. Обезьянка подпрыгивала во все стороны и сосала палец. Квик улыбнулся. Девушка ответила ему такой же улыбкой и села за соседний столик.
— Ну как тебе? — спросил Квик у Лон.
Вместо ответа она сжала его руку и поднесла к губам.
— Еще раз окунемся?
— Давай.
Не спеша они двинулись к пляжу и медленно вошли в воду. Море было таким же теплым, как воздух, и таким спокойным, что ноги, казалось, окунулись в масло. Как хорошо лечь на спину и лежать не двигаясь. Ни паруса, ни птицы, ни облачка — ничего вокруг. Только яркая синева моря и неба и слепящее солнце.
— Готово! — крикнул Лео из хижины.
— Пошли.
— Дорада, — пояснил Квик, придвигая блюдо, когда они уселись за стол.
— Ты ее разделаешь?
Он отделил мякоть от костей и подал Лон. Затем кивнул Лео.
— Дай лимоны!
Лео принес им четвертинки маленьких зеленых лимонов, сок которых Квик выжал на рыбу.
— Нравится? — спросил он.
— Угу! — восторженно прогудела Лон с набитым ртом.
Их взгляды встретились, и они залились веселым смехом. Какой прекрасной казалась им в эту минуту жизнь!
— Вот увидишь, — заговорил Квик. — Здесь потрясающе. Понимаешь, никому ни до кого нет дела. Каждый живет своей жизнью.
— Откуда ты знаешь это место?
— Знаю. У меня есть приятели, которые приезжали сюда на неделю, а остались на два года. Они и рассказали.
— Чем они жили?
— Ничем конкретно. Здесь на два доллара в день живешь как миллионер.
— Как это место называется?
— Эримопулос.
Огромный бородач подошел к девушке с обезьянкой. Он протянул девушке сигарету, а обезьянке — полбанана. Лон, вслушиваясь в незнакомую речь, спросила:
— Немцы?
— Возможно. Или голландцы. Здесь настоящее вавилонское столпотворение. Кого только нет! Парни и девушки спят в машинах или прямо на пляже.
Лео поставил перед ними блюдо с белым сыром и высыпал туда пригоршню черных оливок.
— Простите, я забыл…
— У тебя есть белое вино?
— Конечно! Одну секунду!
— Ты любишь вино?
— Дома я его никогда не пью.
— Ну а здесь — Греция.
— Ладно, попробую.
Бутылка была прямо из холодильника, с капельками ледяной воды, стекавшими по запотевшему стеклу. Лео наполнил стоящие перед ними стаканы и вернулся на кухню. Оттуда тянуло запахом жареной рыбы.