― ВСЕХ НУЖНО СУДИТЬ!
Том снова его ударил. Сбоку лица мужчины свободно стекала кровь.
― ВСЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ НАКАЗАНЫ!
Том снова его ударил, и на этот раз послышался громкий треск. Словно грецкий орех раскололся. Сильный захват мужчины расслабился, и Том жадно вдохнул воздуха, когда его атакующий упал на пол.
― Эринии доберется до всех нас… ― прошептал мужчина, его веки дрожали, а моча вытекла из его катетера и затекла под ноги Тома.
В этот момент Рой и вся остальная бригада бежали вниз по лестнице, и Том посчитал, что сейчас самое подходящее время проблеваться.
28 глава
Несмотря на то, что в контактах ее телефона было много людей – так много, что ее ассистенту требуется целый день для отправления праздничных открыток – у Джоан не было близких друзей. Под близостью она подразумевала рыдать у человека на плече, и единственный человек, с которым она могла это делать, был Том, и то, только если произойдет нечто ужасное.
Поэтому из-за Триш, плачущей у нее на плече, он почувствовала себе некомфортно. И Джоан не нравилось то, что она это почувствовала, и из-за этого ей стало еще больше некомфортно. Это и было причиной, почему у нее не было близких друзей.
Триш была палочкой-выручалочкой Джоан, когда она приезжала к Тому в Чикаго. Они веселились, когда ходили поесть, по магазинам или иногда в кино. Они болтали о своих парнях, сексе и вообще о глупых вещах, которые делали мужчины (было много, о чем поговорить). Но сейчас Триш впервые попросила ее об эмоциональной поддержке. Джоан могла ее предоставить; недаром же она хороший актер, но это бы ей напомнило о работе.
― Не думаю, что смогла бы найти кого-то еще, кто бы меня полюбил, ― сказала Триш. С тех пор, как Джоан приехала, она много раз говорила на эту тему. Бедная официантка даже еще не приняла у них заказ, а Джоан уже чувствовала себя так, словно допивала вторую кастрюлю кофе.
― Он любит тебя.
― Я не могу иметь детей.
― Можно ведь усыновить.
― Мужчины хотят, чтобы у тех были их гены. Типа показаться самцом.
― Тебе это Рой сказал?
― Нет. Но я знаю мужчин. Технически, я сама мужчина.
Джоан на секунду остановилась, закатив глаза. ― Ладно. Выкладывай свои яйца на стол и покажи мне.
Триш засмеялась. ― У меня нет яиц. Но у меня яички, Джоан.
― У тебя они в твоей вагине, ― сказала Джоан, достаточно громко, чтобы соседние столики кинули на них взгляд. ― Послушай, Триш, ты же призналась Рою в этом, когда вы только начали встречаться, верно?
― Ага.
― И он нормально к этому отнесся?
― Ага.
― Поэтому если он тебя обманывает – и здесь все еще есть слово если – то зачем тогда испытывать судьбу?
Триш наклонилась к столу. ― Ты знаешь, какого это не чувствовать себя как не в своей тарелке?
― Ты знаешь Академию кинематографических искусств и наук? Там восемнадцать процентов женщин.
― И сколько из них интерсексуальны?
― Я тебя поняла. Ты спросила меня, какого это чувствовать себя не в своей тарелке. Я не афро-американка. Не трансгендер. Я не знаю, каково это. Но я знаю, какого это быть отстраненной, только потому что у меня нет Y хромосомы. И я знаю, каково это, когда тебя воспринимают скорее объективно, нежели серьезно. Нужно пройти длинный путь, прежде чем мы станем чуточку равны. Но ты не можешь использовать свой гендер как оправдание. Когда ты определяешь себя тем, кем ты не являешься, вместо того, кем являешься, то начинаешь играть по их правилам.
Триш кивнула ей, но Джоан задалась вопросом, действительно ли она поверила ее словам. Потому что она могла вести мальчишечью игру, даже лучше, чем большинство парней. Джоан была симпатичной, и пользовалась этим. Она знала, что из-за ее вида ее недооценивают, и этим она тоже пользовалась.
― Тебя Том когда-нибудь обманывал?
― Насколько я знаю, нет.
― А если все-таки обманывал?
Том? Джоан даже представить этого не могла, это не было на него похоже.
― Он красивый парень. Коп. У копов есть поклонницы, ты знаешь. Двадцатилетние девушки, ищущие папочек. Проститутки, которые обхаживают копов, так же, как и сортиры. Еще другие копы. Как на счет Евы? Том брал ее на официальный вечер по сбору средств.
― Я была на съемках и не смогла прийти. Меня Том сначала спросил, не против ли я. Ева просто друг, ― Джоан добавила. ― И она лесбиянка.
― Она би.
― Серьезно?
― Ты видела ее фото?
― Нет, ― отчего-то Джоан представляла Еву низенькой и пухленькой.