Ит через силу кивнул.
— У нас… черт… у нас так принято, — через силу выговорил он. — Считается, что…
— Это неважно, — улыбнулась Даша. — Не знаю, как вы оба к этому отнесетесь, но в данный момент заниматься любовью с женщиной вы оба не сможете. У вас просто ничего не получится.
У Скрипача округлились глаза. Он аккуратно поставил стакан на столик и уставился на Дашу.
— Здорово, — растерянно сказал он. — Спасибо, что предупредила. Только я, понимаешь ли, стал задумываться над продолжением рода… и на тебе, такой сюрприз.
Ит несколько секунд соображал, что сказал рыжий, а когда дошло — его начал душить нервный смех. Даша тоже засмеялась.
— Да, об этом тебе следует думать в первую очередь, — проговорила она, вытирая глаза от выступивших слез. — Особенно сейчас.
— Но почему? — не выдержал Ит.
— Сначала закончим с Мадангой, а потом перейдем к сути вопроса. Итак, в инциденте на Маданге принимали участие только не развязанные, то есть не имевшие контактов с самцами молодые гермо. Во-первых, они имели моральное право рисковать собой, потому что не являлись носителями чужого генного материала и потенциальными отцами. Во-вторых, они могли входить в состояние берсерка без дополнительного стимула, им для этого не было необходимости в присутствии рядом любимой женщины. И, в-третьих, они еще не умели делать различий между семьей и идеей.
— Семьей? — переспросил Ит. — Но Стовер говорил, что у рауф не бывает семей.
— У рауф не бывает семей?! — изумилась Даша. — Какая фантастическая чушь! Слушай, Ит, что за ерунда творится в мире, откуда ты родом, что ты слушаешь такую белиберду и принимаешь ее за чистую монету? Вас что, вообще ничему не учат?
— Почему же, учат, — возразил Ит. — Но мы не контактируем с другими расами… почти. И не изучаем их досконально, разве что в общих чертах. Нэгаши — ящеры, Когни — птицы, Луури… эээ… ну, в общем, неважно. Рауф — коты… Про Зивов я вообще ни разу не слышал. У нас был только общий курс, и еще я читал книгу "Обитаемое небо — глазами человека", Хуро Наолэ, кажется… и все.
— Темнота необразованная, в общем, — подытожил Скрипач, намазывая на очередной кусок хлеба мягкий сыр. — Впрочем, я ничем не лучше. Я читал на свалке, но обложки мне нравились гораздо больше, чем та чушь, которая была под ними. И потом, я только сейчас начинаю понимать, что именно я читал.
— А что ты читал? — поинтересовалась Даша.
— Беллетристику, про любовь, — с отвращением ответил Скрипач. — И сказочные романы про всякую нечисть, там это модно. Фу, даже вспоминать неохота.
— Ладно, не вспоминай, — согласилась Даша. — Ит, у рауф — одни из самых крепких семей, которые только можно вообразить, просто выглядят они иначе, не так, как человеческие. Слушайте, у этого мира обязательно должен быть ознакомительный курс для гостей… Искин, посмотри, пожалуйста, что в местной инфосети имеется на этот счет?
— Полный курс, краткий для работающих, краткий туристический, ознакомительный для взрослых, для подростков, для детей. Адаптирован для Нэгаши, Людей, Луури, Когни. Для противофазы адаптация отсутствует.
— Спасибо, большая добрая железяка, — поблагодарила Даша. — Выведи нам, пожалуйста, ознакомительный курс для подростков, — попросила она.
— А почему не для взрослых? — удивился Ит.
— А потому, что ты будешь сидеть красный, потеть, грызть ногти от смущения и ничего не поймешь. Подростковые курсы — они про любовь, и сделаны обычно очень просто. Взрослые… уже про взаимоотношения полов. С подробностями. Это все-таки Индиго, и сюда, поверь, забредают те еще искатели и искательницы приключений. Которых надо предупреждать по мере сил. Для их же блага.
— Угу, — подтвердил вдруг Скрипач. — А в Мадженте эти искатели и на месте могут себе на голову что-нибудь найти…
Даша посмотрела на него со странным выражением, но промолчала.
— А я что, я ничего, — насупился Скрипач.
— С тобой будет отдельный разговор, ты помнишь гораздо больше Ита, — строго сказала целительница. — Но говоришь порой излишне много и не по делу. Если бы в этом был смысл, я бы сунула тебя в ти-анх до конца дороги, и спал бы ты у меня в нем за милую душу… молча!
— Пф, — Скрипач показал Даше язык. — Сама вылечила, теперь терпи.
— Вылечила… до этого тебе еще далеко. Искин, давай курс, пожалуйста.
Воздух перед ними помутнел, сгустился. В нем словно бы открылось окно, обрамленное белой рамой, украшенной строгим геометрическим узором. Сначала окно было темным, затем прояснилось, и все увидели, что перед ними — оживленная городская площадь, судя по отсутствию каких бы то ни было машин — пешеходная.
— Мы рады приветствовать вас, дорогой гость, на нашей планете, которая носит местное название Виинбилот, каталожный номер в кластере 4747865, условная принадлежность — Индиго. Мир принадлежит расе, название которой в общем реестре звучит "Рауф". Благоденствия тебе, гость! Мы продолжаем наш курс первичного ознакомления с устройством нашего мира, для того, чтобы ты мог ориентироваться в нем и не чувствовать себя чужим. Сегодня речь пойдет об устройстве семьи и институте брака.
Окно снова потемнело, а когда прояснилось, за ним обнаружилось здание, из полукруглых дверей которого выходил на улицу молодой гермо.
— Познакомьтесь, это Триниио, — приветливо произнес голос. — Он рауф пола гермо. Посмотрите на него внимательно, и вы научитесь отличать гермо от представителей других двух полов.
Гермо подошел поближе и улыбнулся. Ит жадно всматривался. Да, безусловно, что-то общее у них было. Триниио, которого, видимо, выбрали для этой записи, как одного из ярких представителей пола, был худощав, гибок, сложен гармонично и больше всего похож на молодого мужчину, но при этом в нем напрочь отсутствовала мужская угловатость и тяжесть. Лицо у рауф, конечно, от человеческого сильно отличалось, но не выглядело неприятно. Тонкие черты, большие, с необычным разрезом ярко-янтарные глаза, маленький аккуратный нос, высокий лоб. Шерсть на голове — нежно пепельного оттенка, и даже в записи видно, что она очень мягкая и даже, пожалуй, пушистая. Гермо улыбнулся и помахал рукой.
— Триниио уже окончил обучение и сейчас работает в государственной лаборатории промышленного синтеза, — продолжил голос. — У него есть мама и три отца, таких же, как и он сам, гермо. Внимание, важная информация! При встрече с женщиной среднего возраста соблюдайте почтительность и обязательно спросите про ее детей и мужей, иначе вас могут счесть излишне поверхностным и невнимательным. У мамы Триниио, кроме него, есть еще трое детей — мальчик, девочка и еще один гермо. Реже всего рождаются мальчики.
К молодому гермо подошла женщина-рауф, одетая в пестрое платье, и трое сопровождавших. Женщина была небольшого роста, плотная, маленькая, шерсть на ее голове, заплетенная в множество мелких косичек, оказалась огненно-рыжей. Трое гермо, отцы Триниио, шли рядом с ней, и, на взгляд Ита, от самого Триниио отличались не особенно сильно. Разве что разрезом глаз да цветом шерсти на голове.
— Вы обратили внимание, что гермо — мужья мамы Триниио — выглядят его ровесниками? — спросил голос. — У гермо отсутствует ген, который отвечает за старение, и они до смерти выглядят так же, как в юности. Поэтому при общении с представителями пола гермо будьте крайне почтительны — рауф, с которым вы общаетесь, может быть гораздо старше вас, и не следует обижать его некорректным или панибратским отношением.
В окне Триниио обнял маму, а затем — каждого из отцов. Было видно, что он не играет, что запись совершенно правдива. Видимо, это была настоящая семья, которую местные рауф выбрали для ознакомительного курса. Наконец, семья ушла, и Триниио остался в "окне" один.
— Триниио уже встретил свою первую любовь, — с теплотой сказал голос. — Его избранница работает с ним в одной лаборатории. Ее зовут Лоара, она старше Триниио на шесть лет, и он станет ее вторым мужем.