Может, с этим милым мультяшным персонажем у Андрюши были давние еще детские счеты, но тот к кому сейчас было обращено это ругательство, решительно не походил на Чебурашку, хотя и выглядел по сравнению с Андрюшей игрушкой. Тут до меня неожиданно дошло, что я вижу все эти разборки в последний раз и что мне теперь нужно привыкать к свободе от деспотичного Митрича и ночных смен в баре, хотя, осознание этого не мешало мне обслуживать клиентов с привычной приветливостью и сноровкой.
А Андрюша, с сомнением поглядев на хилого парня, вдруг решительно взялся за него. Зная характер нашего охранника, могу с уверенностью сказать, что ему наверняка было жалко гнать болезного в тычки. Но тот от выпитого совсем оборзел, потому и приходилось принимать меры покруче тех, какими желал бы ограничиться Андрюша.
Так вот, взяв строптивого подопечного за плечо, Андрюша сдернул его с табурета, заставляя встать на ноги. Я это хорошо углядела, а вот что было потом...
...потом, я удивленно глядела на Андрюшу, прижатого широкой грудью к стойке, и никак не могла понять, как эта бледная худосочная рука может не просто удерживать бывшего боксера, упираясь в его могучую, накачанную спину, а еще, видимо, давить настолько, что причиняла нешуточную боль. Андрюша только кряхтел и извивался, словно пытался сбросить с себя непомерную тяжесть бледной длани, так что от напряжения глаза его налились кровью.
Я же стояла столбом и ничего не предпринимала для Андрюшиного спасения, просто потому, что не верила происходящему. Из подсобки вылетел разъяренный Митрич и бросился к ним.
- Сейчас же выметайся отсюда, ублюдок! - яростно зашипел он на не угодного посетителя, боясь гневными воплями распугать завсегдатаев бара. - Или я вызываю милицию!
Словно очнувшись, парень повернулся к нему и вроде бы улыбнулся. Во всяком случае, он не произнес ни слова, а Митрич поперхнулся ругательствами, которые рвались наружу, глотая и захлебываясь ими. Как-то вдруг спав с лица и враз утратив свою агрессивность, владелец бара попятился к двери подсобки, за которой поспешно скрылся.
Делать было нечего, пришлось мне вмешаться.
- Послушайте, зачем вам неприятности, - подошла я к парню, встав напротив по ту сторону барной стойки. - Отпустите Андрюшу. Он ничего не имеет против вас лично, просто делал то, что ему велели. Эта его работа - наводить порядок.
Парень повернулся ко мне. На бледном истонченном лице лихорадочно горели черные глаза, длинные волосы взъерошены, а губы казались неестественно яркими и сочными, будто к ним прилила вся кровь, что имелась в его тщедушном теле. Какое-то время он не мигая смотрел на меня и вдруг оттолкнул, совсем уже выбившегося из сил, Андрюшу.
Тот не будь дураком, быстренько убрался в подсобку, кряхтя и потирая крепкую грудь. На то он и горький опыт, что бы не раскрывать рта где не надо и не играть мускулами впустую. А пугающе странный парень плюхнувшись обратно на табурет, с которого был грубо сдернут, схватился за свой стакан с водкой, разбавленной томатным соком.
Народ потихоньку начал покидать бар, косясь и оглядываясь на загадочного типа, который непонятно как, буквально одной левой, положил, пусть не на лопатки, а на живот такого парня, как Андрюша, один вид которого заставлял усмирять буянов. Уверенна, завтра к Митричу за расчетом Андрюша придет вместе со мной.
Я покосилась на парня, которого с опаской и интересом разглядывал молчавший бизнесмен. Я не винила его в нашем увольнении, может быть потому, что он меня страшно заинтриговал. Благополучие и репутация бара теперь уже мало волновали меня, и я подошла к нему с бутылкой «Кристалл». Приподняв ее, спросила:
- Налить? Это за счет заведения.
Он неподвижно посмотрел на меня непроницаемо темными глазами. Нет, все-таки было в нем, помимо его необычайной силы, что-то жуткое, без причины пугающее. Вместо уже привычного: «отвали», он вдруг кивнул. Ну, надо же! Я долила в его стакан водки. Он посмотрел в него, подумал и вылил в туда остатки томатного сока.
- Если останетесь, то посмотрите стриптиз, - сказал я, чтобы завязать разговор.
Мне хотелось, чтобы он проявил хоть каплю эмоций и не был бы таким отрешенным.
- Ты искушаешь меня плотью? - презрительно фыркнул он, с настороженным интересом взглянув на меня.
- Почему же плотью? – удивилась я, сбитая с толку, обычно мужчин воодушевляло предстоящее зрелище. - Наши девушки неплохо танцуют. Сами увидите.