- Как ты узнавал, кто из них кто?
- Забыла? Я мог слышать их мысли. Словом, и тогда я был сыт. К тому же Сибирь, с ее вечными ночами, оказалась благодатным для меня местом. Как-то местные аборигены привели мне в дар своих вымазанных медвежьим жиром девах. Когда я спросил: зачем? Они простодушно ответили, что я злобный дух, и они хотят задобрить меня. Я спросил, с чего вдруг они решили, что я злобный дух? Сказали, что шаман увидел во мне иного, нежитя. Вскоре, меня выпустили по амнистии, но я на какое-то время остался в Сибири. Затаился, немного отдохнул, пожив в одиночестве, осмотрелся и вновь отправился в армию. Куда меня только не забрасывало, тяжелее всего было во Вьетнаме. Вообще, я избегал горячих точек южного полушария. Так и перебивался. Если меня «убивали», воскресал в другом месте, под другим именем. Иногда попадался. Меня допрашивали и отпускали, словно окольцованную подопытную птицу, чтобы потом снова отловить. Слушай, я устал от всего этого... ни сдохнуть, ни успокоиться...
- А твоя девушка?
- Что моя девушка? Ах, да... Она сейчас ветеран труда и тыла, у нее больные отекшие ноги. Ее внучка похожа на нее в молодости как две капли воды, но девица вышла отвязная, непутевая. Я отыскал ее сразу же, как только вернулся из Сибири, где-то в конце пятидесятых. Посмотрел со стороны на ее житье-бытье, потом встретил ее муженька, пьяницу и дармоеда в темном переулке и малость поучил его уму-разуму. Не удержался...
- Ты ее до сих пор любишь?
- Издеваешься? У вампира любовь к человеку может быть только плотоядной. Скажем так — я ее помню. Налей себе вина, я оплачу.
- Почему ты не перебрался за границу. Для тебя ведь нет ничего невозможного. Там демократия, там бы защитили твои вампирские права и ты не только свободно пил кровь, но тебе бы ее еще и поставляли по средам и пятницам.
- Ох, сколько иронии и сарказма... вижу, не любишь ты заграницу, - усмехнулся он. - Ну, был я там. Прожил пять лет и смотался обратно на родину. На большее меня не хватило.
- И что? Там тоже есть такие, как ты?
- Есть, - зло сказал он и замолчал, подумал и стал рассказывать дальше: - Познакомился я с тамошними братьями-вампирами. Ну, так - у них одно на уме — без разбора лакать кровь, только о своей жажде и думают. Одним словом — упыри.
- А здесь?
Он засмеялся:
- Да уж, встретил я одного, горького пьяницу. Выпили, поговорили о нашем житье-бытье. Он мне, кстати, и рассказал, что спасается от жажды алкоголем. Он дольше меня на этом свете мается. Долго плакался у меня на плече, а потом попытался укусить. Я пару раз сунул кулаком в его наглую пьяную морду, плюнул и ушел.
- В тебе еще так много человеческого.
- Ты это говоришь, потому что не знаешь, насколько я отвратителен, что я вытворял и на что способен, - он остро глянул на меня. - И выбрось из головы эту дурь, что можешь спасти меня, облегчить мою участь и прочую ерунду. Мне легче одному...
- Как хоть тебя зовут?
- Никак. Если я назовусь, ты меня позовешь, и я вынужден буду прийти.
- То есть, я больше не увижу тебя?