— Но я не могу оставить магазин в неурочный час, — неуверенно возразила Кристина. Однако она не пыталась сопротивляться, когда Эжен помог ей надеть пальто и сунул в руки сумочку. А ей следовало бы сопротивляться до последнего! Чего бы он ни наговорил ей, все это будет лишь новой ложью, новой попыткой вернуть ее во Францию и заставить покинуть Лондон.
— Я уже закрыл твой магазин, — напомнил Эжен безапелляционным тоном. Оставаться здесь не имеет смысла. А если кто-нибудь появится, я просто вытолкаю его вон, уж прости меня.
— Теперь я дома! — резко заявила Кристина. — Мне здесь ничего не грозит.
— А скоро ты будешь во Франции, — сообщил Эжен, распахивая перед нею дверь, ведущую на улицу. — Там ты будешь в еще большей безопасности, ведь я буду рядом.
— Послушай!.. — ледяным тоном начала Кристина, но он даже не обернулся на ее грозный голос. Он был занят — запирал дверь.
— Чуть позже я послушаю, — назидательно пояснил Эжен. — Сейчас мы поедем к тебе. Я взял машину напрокат.
Не понимая, что происходит, Кристина оказалась втиснутой в серый автомобиль, стоящий у тротуара. Эжен ни разу не спросил, куда ехать. Он просто влился в поток транспорта и повез девушку к ее собственному дому.
— Ты разве знаешь, где я живу? — шепотом осведомилась Кристина. Он удовлетворенно кивнул.
— Еще бы. У Дианы есть твой адрес. Я ждал тебя у твоего подъезда, начиная с субботнего утра. Уезжал лишь на ночь в отель. Остальное время проводил между запертым книжным магазином и пустым домом, поддерживая свое жалкое существование гамбургерами и хотдогами, бутербродами и остывшим чаем. Только ты, моя прелесть, будешь виновата, если я подорву свое железное здоровье, и у меня начнется болезнь желудка.
Кристина не отвечала. Эжен так уверен и в себе, и в ней! Она продолжала хранить молчание, когда машина остановилась у особняка, где прошло ее детство, и который всегда был ее родным домом. Она ни разу не была здесь после возвращения из Франции. Даже чемоданы все еще оставались у Дилси. Теперь она больше не считала его своим домом, потому что отец оказался совсем не таким, каким представляла она, — он предал свою дочь.
— Я… я не могу войти сюда, — глухо, подавленным голосом сказала Кристина, и Эжен метнул на нее острый взгляд.
— Сможешь и войдешь, — заявил он. — Еще до конца этого дня ты убедишься, что он любил тебя, и поймешь, как велика была его любовь. Иди, Кристина. Отопри дверь. Прошлое тебе ничем не грозит. Больше ничто не омрачит твоего счастья.
Она вошла в дом, стараясь не смотреть на портрет отца — большую фотографию в рамке, стоявшую на маленьком столике в гостиной. Фотограф запечатлел рядом с отцом ее, еще маленькую девочку. Оба смеялись, глядя в объектив. Счастливые дни. Тогда ее мир был безоблачным.
— Итак, это — Эдвард Лестер, — задумчиво произнес Эжен. Взяв в руки фотографию, он долго ее рассматривал. — Эдвард Лестер и его любимая дочь.
Кристина задыхалась, глотая слезы. Она повернулась, чтобы уйти, но Эжен взял ее за руку и удержал на месте.
— У меня письмо, — спокойно заговорил он. — Прочитай его. Оно объяснит тебе все лучше, чем сумел бы я.
Эжен передал ей письмо. Кристина узнала отцовский почерк. На конверте стояли имя и адрес получателя. Она испуганно взглянула на Эжена.
— Но оно написано Диане. Я не могу читать чужие письма!
— Она этого сама захотела, — твердо сказал Эжен. — Она дала мне письмо, чтобы ты прочитала его, и я настаиваю на этом. Если ты не согласишься, я сам прочитаю его вслух.
Кристина взглянула на его неумолимое лицо и поняла, что ей не удастся противиться воле этого человека. Уж если он что-либо решил, то это должно произойти. Эжен принялся расхаживать по комнате. Кристина присела и принялась за чтение. Но уже на первых строках она задержалась, смущенно подняла глаза.
— Это… это любовное письмо. — Ее голос был полон отчаяния.
— Даже в большей степени, чем ты думаешь, — ласково ответил Эжен. — Я тоже ознакомился с ним по просьбе Дианы. Читай дальше, Кристина.
Он снова отвернулся. Кристина вернулась к письму, стиснув зубы. Оно было удивительным и прекрасным. Но девушка чувствовала себя, как незваный гость, посягнувший на тайны чужого дома. Это чувство было особенно острым сейчас, когда она в мыслях отдалилась от отца больше, чем когда-либо в жизни. —
Однако постепенно чувство неловкости прошло. Глаза неторопливо скользили по строчкам, впитывая каждое слово. Закончив чтение, Кристина посмотрела на Эжена и заметила, что он с нежностью наблюдает за ней.