— Эту топографическую карту я сам составил, когда был чуть постарше, чем ты сейчас, — сказал он. — Я тогда облазил всю округу с компасом…
Нильс подался вперед, внимательно разглядывая план местности. Вот это — явно их деревня. Вот лесок, если идти через него напрямик, легко и просто выйти на станцию, — Нильс провел пальцем по карте, отмечая свой путь. Стоп. Именно здесь, на середине пути, он и заплутал в проклятом тумане.
— До станции-то я не дошел… — размышлял он вслух.
— Верно. Ты ушел во-он сюда, вбок, и прошел значительно дальше.
Отцовский палец уперся в какой-то кружок, отмеченный крестами.
— Это оно? — не поверил своим глазам Нильс. Он уже был готов признать, что кладбище ему привиделось от испуга. Или было то место обманом, призраком, который взял и растворился, или, может, ушел под землю. Не верилось, что оно существует по правде и даже отмечено на карте, которую рисовал двадцать лет назад такой же, как он мальчишка.
— Оно, — кивнул отец с некоторой гордостью. — Никто в деревне про него не знает. Кроме меня.
— Так ты был там? И как оно тебе? — глаза Нильса расширились.
— Был. Полянка как полянка. Только с надгробиями. Выглядит скучновато для места с такой историей… — он вдруг оборвал сам себя. — Только это… ты уверен, что видел там эти свечки?
— Ну да. А что такого? Сегодня все зажигают…
— Видишь ли, сынок, — отец поскреб в бороде. — Я уже сказал, что никто про него не знает. А я раскопал в приходском архиве. Лет шестьсот назад или около того в этом месте схоронили жителей нашей деревни, умерших от черной смерти. От чумы, то есть. Чтобы, значит, подальше от селения. Ты понимаешь, сколько этому кладбищу лет? Так что, по всему выходит, некому там свечки зажигать. Да туда и дорог нет — мне пришлось через бурелом лезть, чтоб на него глянуть только.
— Никогда больше не пойду в этот лес вечером! — выдохнул Нильс, вздрагивая, словно от порыва морозного ветра.
Но тут вдруг подумалось ему, что, кто бы там эти свечки в сочельник не зажег, но он, Нильс, ему благодарен по гроб жизни.
Отец и сын невольно замолчали, задумались и потому аж подскочили, когда в окно кто-то негромко постучал. Но то была всего лишь ветка яблони, выросшей под кухонным окном. Поднялся ветер, он рвал туман в клочья, разгонял облака. Сочельник кончился, пришел День всех святых.