Никто не шевелился. Даже ветер затих. Даже бурая трава выпрямилась и неподвижно замерла. Ни звука… ни мерцания теней… не двигалась ни одна веточка на дереве… я тоже затаил дыхание.
Время остановилось.
Полночь на Хеллоуин. Время не двигалось.
Мы все были живыми. И мы все были мертвыми.
А потом я почувствовал, как наш круг начинает оживать. Я услыхал шорох первых движений. Треск костей. Дыхание… вздох.
Действовал я быстро.
Круг двинулся влево. Но я толкнул Джейка в другую сторону. Я рванулся вправо. Я потянул в свою сторону и соседа-мертвеца.
Я сделал большой шаг вправо. Последует ли за мной весь круг?
Да!
Мы уже двигались, шагали в беззвучном ритме. Против часовой стрелки. Назад. Мы все шли назад!
Вправо. Шаг. Еще шаг. Еще шаг.
Ветер поднялся вновь, завыл, окружил наш странный хоровод. Деревья закачались, заскрипели. Высокие стебли травы хлестали воздух.
Шаг. Еще шаг. Еще шаг.
Танец на Хеллоуин. Танец «Хеллоуин».
Веселенький танец мертвецов. Его движение направилось вспять…
И я почувствовал, как этот кладбищенский хоровод тянет нас назад, тянет назад сквозь время.
Вот мы с Джейком стоим в заброшенной кладбищенской сторожке.
Шаг… еще шаг… еще шаг…
А вот мы стоим у подножия холма и смотрим на ворота кладбища.
Шаг… еще шаг… еще шаг…
А потом… потом…
Мы с Джейком остановились в ярком свете автомобильных фар. Свет ослепил нас… и вот начал меркнуть… темней… темней…
И мы движемся назад… назад во времени…
Теперь я уже знал, как действует танец мертвецов. Я понял, что каждый шаг уносит нас все дальше назад в нашей жизни.
Я тянул и тянул этот зловещий хоровод. Приводил его в движение. Шагал и шагал. Я должен вернуться во времени назад. Должен снова оказаться живым!
И вот я наконец увидел Джейка и себя в моем доме на празднике Хеллоуин. Рядом со мной стояла Мэдисон и ее многочисленные подружки, нарядившиеся принцессами.
Да! Мы вернулись в мой дом! Теплые и живые.
Я остановился. Я попытался высвободиться из костяной руки, сжимавшей мою кисть. Но не тут-то было. Мертвец и не собирался меня отпускать. Он еще крепче сжал мою руку и потянул меня дальше.
Шаг… еще шаг… еще шаг…
— Стойте! — закричал я. — Отпустите меня!
Хоровод двигался все быстрей… быстрей… и потом…
Вот я в школе. Вернулся в лето и оказался в спортивном лагере. А хоровод уже мчится с бешеной скоростью. Шаг… еще шаг… еще шаг… кладбищенский круг не хочет останавливаться… Он кружится…
Быстрей… быстрей…
Опять школа. Какой же это класс? Какой год?
Я вырывался. Я пытался разорвать дьявольский круг. Но мертвец не ослаблял свою ледяную хватку.
— Подождите! — пронзительно закричал я. — Стойте! Стойте! Остановитесь!
Я очутился на полу гостиной. Неужели это наш старый дом? Где мы жили до переезда, до рождения Мэдисон?
Еще шаг… и вот круг начал медленно… медленно… останавливаться. Уф-ф! Наконец-то!
Я открыл рот, и из моего горла вырвался крик:
— У-у-а-а-а! У-у-а-а-а!
Наконец пришла мамочка и взяла меня на руки. Она достала меня из колыбельки.
— Что такое, мой маленький? — ласково спросила она. — Опять мокрый?
— У-у-а-а-а! У-у-а-а-а!
Неужели она не понимает? Неужели ей не ясно, почему я так плачу? Танец продолжался слишком долго! Слишком долго!
— Что же он так плачет? — удивился папа, подойдя к маме. Он качал головой и хмурился. — Чего же ему сейчас не хватает?
Мама подняла меня повыше.
— Ну улыбнись, улыбнись, мой сладкий сыночек! Сегодня такой замечательный день. Первый в твоей жизни праздник Хеллоуин!
Скверная нянька
Однажды, когда я был еще маленький, к нам пришла новая нянька. Молодая и симпатичная. Я подумал, что мне повезло.
Как я ошибся!
Как только мои родители ушли, нянька принялась рассказывать мне одну за другой страшные-престрашные истории. Про мальчика с двумя головами, вместе с которым она якобы училась в школе. Про учителя, который умер, но продолжал приходить на уроки.
Про ученого, который держал в аквариуме живой человеческий мозг и брал его с собой, когда отправлялся к кому-нибудь в гости. Про мальчика моего возраста, у которого на шее были жабры, как у настоящей рыбы, и из-за этого он мог дышать только под водой.
Нянька уверяла меня, что все ее истории — чистая правда, и я ей верил. Когда настало время идти спать, меня трясло от страха. Так сильно, что я не мог заснуть!