- Сирки… Я буду очень рада, если вы мне позвоните или напишете, и мы…может быть,мы встретимся еще раз.
- Нет, не пойдет, - сказал парень. От его недавней галантности не осталось и следа (она словно улетучилась вместе с элегантным костюмом), а светлые глаза теперь откровенно смеялись.
Я проглотила обиду и постаралась принять беспечный, веселый и равнодушный вид.
- Ну, что ж! Как вам угодно! Спасибо за вечер, за компанию. И… мне действительно уже пора!
Сирки проводил меня до дверей. Ни Асты, ни моих родителей в квартире уже не было. Клетка Жака была накрыта большой темной шалью с бахромой, и птица, скорее всего, спала. Пес-привратник исчез куда-то, оставив на коврике под дверью клок серой шерсти. Я спустилась по лестнице, прислушиваясь к гулкому звуку своих шагов, толкнула обеими руками тяжелую дверь подъезда и вышла на улицу. Было совсем светло. Над землей висела легкая вуаль тумана. Получается, я провела в квартире Асты всю ночь, а ночь продлилась не больше часа! Я уже не удивлялась, только усмехнулась про себя: волшебники, что тут скажешь! Волшебники, колдуны, маги, чародеи, кудесники, чудодеи… Вон, сколько в нашем языке слов для обозначения этой профессии. А для женской половины профсообщества есть ещё: ведьма, ворожея, фея, наконец. Хотя, наверное, фея – это что-то немножко другое. Или нет? Когда мы в институте касались немного философии языка, нам рассказывали, что чем более непонятным и пугающим кажется человеку нечто существующее, тем больше слов он будет придумывать для обозначения этой сущности, потому что единственный способ справиться со страхом – это поименовать, назвать, определить пугающее словом. Чем больше имен у страха, тем легче его «заговорить».
Интересно, а автобусы уже ходят? Или мне придется пешком до дома идти? Дойти пешком от Неринги до центра города – это не слабо. Я взглянула на часы на левом запястье: они показывали три часа. Я присмотрелась внимательнее – секундная стрелка не двигалась с места. Понятно, часы встали. Что, собственно, вовсе неудивительно. Судя по тому, что людей на улице совсем нет, час ранний. Может быть, около пяти или шести. Значит, пешком. А почему бы и нет? Прохладно, свежо, даже приятно пройтись, и голову заодно проветрить от ночных впечатлений… Однако, впереди меня ожидали новые впечатления. Подарок от Сирки, на память. Я почему-то сразу же поняла это, в самую первую секунду, как увидела. Когда я подходила, уже порядочно уставшая от долгой ходьбы, к Центральной площади, путь мне пересекли колонны какого-то странного шествия. Если бы рядом со мной на улице были еще люди, они наверняка попытались бы припомнить, какой же это сегодня праздник. Но прохожих не было, а я отлично знала, что и почему. Пред моими очами проходили, выстроившись в ровные шеренги молодые люди в облегающих цветных комбинезонах и цилиндрах: ярко-желтая колонна, небесно-голубая, красная, фиолетовая, оранжевая, зеленая… Потом проехала колонна велосипедистов в серебристых комбинезонах, с развевающимися разноцветными флагами. Прошествовала колонна девушек в белоснежных коротких платьях, с яркими воздушными шарами в руках… Следом за ними промаршировали пятнистые далматинцы, за ними – величественные доберманы, а после – коротконогие корги – одни, без людей! Я тряхнула головой и протерла глаза. Шествие замыкал большой духовой оркестр: все музыканты в белых фрачных парах и цилиндрах. Они играли какую-то до боли знакомую мелодию, - вроде бы и бодрую, и в то же время необъяснимо грустную. Ну, конечно! Это же «The Winner Takes That All”, моя любимая ABBA. Я не удержалась и стала подпевать, чувствуя, как слезы восторга и грусти подступают к глазам. Когда звуки флейт, тромбонов и кларнетов затихли вдали, я медленно пошла дальше по пустынному, только-только просыпающемуся городу.