— Ты хочешь сказать, что моя мать пыталась убить короля?
Голос Абракса был мягким, как шипение змеи.
— Вот именно. И та кровь, которую ты видела на её рубашке, была от клинка Кестера, пронзившего её сердце.
Глава 3
— Нет, — воздух вокруг, казалось, сделался разреженным. — Ты не можешь знать, что это была моя мать, только по тому, что на ткани была кровь. Она могла умереть любым из множества способов.
Но как только эти слова слетели с её губ, Урсула начала сомневаться в них. Когда она сказала Баэлу, что она родом с горы Асидейл, он, казалось, застыл, а его взгляд затуманился — как будто он собирал частицы пазла воедино. Возможно, версия событий, изложенная Абраксом, не являлась полной картиной, но что-то в ней было.
Тем не менее, Урсула имела дело с Абраксом. Не совсем надежный источник. И всё же в этом присутствовал определённый смысл. Это могло объяснить, почему Эмеразель так интересовалась ею, почему Кестер был таким отстранённым.
Урсула сердито посмотрела на Абракса.
— Ты сказал, что Баэл приказал моей матери убить короля?
Абракс улыбнулся.
— Действительно. Баэл был тем, кто отдал приказ. Мне жаль сообщать плохие новости, но я думаю, что твой любовник не был полностью откровенен о своей роли в смерти твоей матери.
Урсула, прищурившись, посмотрела на Абракса. Она не собиралась верить ни единому его слову, пока сама не поговорит с Кестером и Баэлом. По крайней мере, если выберется отсюда живой. Она никогда раньше не чувствовала себя такой поверженной, лишённой вариантов. И словно в подтверждение сказанного, Абракс послал поток теневой магии, обвившийся вокруг неё.
Боль пронзила её рёбра, и Урсула обнаружила, что вглядывается в бездну Никсобаса, тьма завладела её зрением и разумом.
— Никсобас! — закричала она в бездну. — Твой очаровательный сынок хочет, чтобы я поверила, будто ты убил мою мать. У тебя есть что сказать по этому поводу?
Её встретила тишина. В последний раз, когда она погружалась в бездну, к ней пришёл Никсобас. Он помог ей победить Абракса.
— Никсобас! — крикнула Урсула. — Скажи мне правду.
Ответивший голос принадлежал не Никсобасу, а другому богу — сухой, скрипучий, полный ярости… и женский. «Аххх, богиня огня». Медленно из зияющей тьмы возникла женская фигура, сотканная из танцующего пламени. Был ли это желанный визит, или всё должно стать намного хуже?
— Общаешься с Богом Ночи? — голос Эмеразель обжигал её кожу. — Ты обязана быть моей слугой.
— Может быть, ты могла бы немного помочь, Эмеразель. Я тут вроде как в затруднительном положении.
— Найди способ выбраться оттуда живой. Ты будешь работать на меня до тех пор, пока я не освобожу тебя от твоего рабства. Твоя душа принадлежит мне.
— Я просто намекаю на то, что если бы ты решила убить Абракса, это было бы полезно, — честно говоря, боги были дико иррациональными и почти безумными, насколько могла судить Урсула.
В глазах Эмеразель полыхнул ад. Вокруг неё вспыхнули языки пламени. Она возвышалась над Урсулой, и её кожа сияла, как поверхность солнца. В каждой руке она держала по хлысту.
***
Руки Урсулы дёрнулись вверх, золотые наручники врезались ей в запястья. Она оказалась на холодном хрустальном полу. К счастью для неё, она сразу же вышла из этого транса, прежде чем имела несчастье узнать, что Эмеразель планировала сделать с хлыстами. В любом случае, не похоже, что она приняла предложение Урсулы убить Абракса. Вполне возможно, что Эмеразель не обладала никакой властью в Царстве Теней. Или она просто была ненормальной.
— Подними её, — прорычал Абракс.
Охранник-онейрой снова дёрнул за цепь, заставляя Урсулу встать на колени.
Действительно ли Эмеразель собиралась отхлестать её кнутами, или это был кошмарный сон?
Губы Абракса скривились в мрачной улыбке.
— Теперь ты понимаешь, почему мы должны сражаться с ними. Для богов мы всего лишь пешки в их игре власти и доминирования. Мы будем свободны только после того, как свергнем их. Мы заставим магические миры подчиниться, заменив их богов.
Это именно то, что сказало бы Дитя Тьмы. Абракс хотел править Землёй и магическими мирами как единый бог.
Абракс навис над Урсулой.
— Если ты присоединишься ко мне, мы могли бы творить великие дела. Вместе мы сумеем победить богов. Мы можем вступить в новую эру. Эпоху, возглавляемую человечеством, без семи богов.