- Сай? - тихо спрашиваю я, убедившись, что брат Пейшенс не обращает на меня внимание.
Он сидит рядом со мной, совсем близко. Наши тела соприкасаются, мы держимся за руки.
- Мм? - тихо спрашивает он.
Я ловлю его взгляд, который сбивает меня с толку. Вообще-то я хотела с ним поговорить. Но вместо этого наклоняюсь, и одновременно облегченно и отчаянно целую в губы. Он запускает руку в мои волосы, не давая уйти. Проходит целая вечность, прежде чем я отрываюсь от него.
- Я должна тебя кое о чем спросить, - шепчу я.
Он смотрит мне в глаза.
- Ты веришь в то же самое, что и люди на Ничьей Земле. В этого бога. Почему?
Его рот искажает кривая и слегка горькая улыбка.
- Ты знаешь почему, - размышляет он. - Или, по крайней мере, догадываешься. Иначе ты бы не стала спрашивать.
- Ты родом с Ничьей Земли, - тихо говорю я.
Сай заметно сглатывает.
- Когда-то я добровольно поступил на службу созерцателей.
- Такое возможно?
Он кивает.
- Мы получаем такие же чипы, как и вы, но нашу память не стирают, и мы можем в любое время уволиться.
В сотый раз за последние недели я падаю с небес на землю. Я всегда считала, что все созерцатели такие же, как и я. Что мы все... приходим из ниоткуда. Оказывается, все совсем по-другому. Мне не удается понять, почему они забирают нашу память, принуждая нас к этой работе, если можно сделать по-другому. И кто мы вообще? В последнее время я думала, что мы с Саем похожи. Но сейчас выясняется, что это совсем не так. Или все-таки похожи? Кто знает, может я тоже родом с Ничьей Земли. Меня уже давно мучает один вопрос, а сейчас сильнее, чем когда-либо. Вопрос о моем настоящем Я.
- Почему ты сделал это? - спрашиваю я. - Добровольно пошел на эту службу?
Сай сжимает губы.
- У меня там снаружи мать и брат. Он тяжело болен. Родился уже больным. На свою зарплату я покупаю медикаменты и контрабандой передаю их наружу. С тех пор как мы в бегах, я не мог им больше ничего отправить. Прошлой ночью я хотел пробраться к ним и посмотреть, как у него дела. Но сначала исчез Купид, потом этот вор помешал... - Его глаза снова мрачнеют, и становится понятно почему. - Мой пес, - тихо говорит он. - Его звали Бедрок. Он погиб не в бою, а во время одной из моих контрабандных вылазок.
Я прижимаю его к себе и провожу рукой по волосам.
- Он погиб за правое дело.
Сай молчит. Мои слова мало его утешают. Некоторое время мы сидим в тишине, но затем мне приходит кое-что в голову.
- Ты знаешь дорогу наружу и обратно? Почему ты не сказал об этом?
Сай не двигаясь, смотрит на меня.
- Я не хотел, чтобы ты узнала.
- Почему нет?
- Потому что я не верил, что ты сможешь полюбить прокаженного с Ничьей Земли.
- Но теперь ты веришь в это? - тихо спрашиваю я. Я вытаскиваю цепочку из выреза его рубашки и внимательно рассматриваю ее. Подвеска представляет собой ассиметричный крест, короткая балка поверх длинной.
Сай подносит руку к моему лицу и гладит меня по щеке.
- Думаю, мы можем погибнуть при освобождении Пейшенс. Мне не хочется, если погибну, иметь от тебя секреты.
- Не говори так, - шепчу я, хватаю его пальцы и целую их. - Мы спасем ее. И выживем.
- Даст бог, - шепчет Сай и заставляет себя улыбнуться той улыбкой, которую я так люблю.
Глава 66
Спрыгнуть с вагона оказалось легче, чем я предполагала. Мы просто прыгнули, когда поезд потерял скорость, подъезжая к вокзалу. Сначала мы помогли Саю приземлиться на ноги, за ним я с Мали, последним, кошачьим прыжком, приземлился Скиннер. Я немного завидую его способностям, но не слепоте, а гибкости, силе и обонянию.
- Я чую ее, - говорит он. После того как поезд уезжает, он начинает ориентироваться. - Она где-то там.
Я следую взглядом за его вытянутой рукой. Конечно же, промышленность. Дориан Джед Ли там главный, логично, что он спрятал свою дочь именно в таком месте.
- Позаботься о Сае, я достану нам новой одежды. - С этими словами Скиннер исчезает в подлеске рядом с железнодорожными путями. Мне остается только надеяться, что он скоро вернется.
- Все в порядке? - Я сажусь на корточки рядом с Саем, который все-таки с трудом перенес жесткий прыжок с поезда. Рана на его голове снова открылась. Тонкая, красная струйка течет по лицу, но, по крайней мере, рана от пулевого ранения больше не кровоточит.