Я отнеслась к её словам с большим недоверием. В нужную стоматологическую поликлинику Елена добралась сама, зарегистрировалась, уехала домой, чтобы через две недели снова приехать на операцию. Операция состоялась утром, количество зубов уменьшилось, драть надо было только восемь. Тоже мало не покажется.
Я отправилась к ней вечером, озабоченная, но с огромным любопытством. Она жила в гостинице на Воле. И я все увидела собственными глазами.
Елена с новыми зубами аккурат поглощала ужин в обществе двух своих земляков. Я видела её до этого и могу подтвердить, что зубы действительно были новые и красивые. Я слегка обалдела.
— Как ты себя чувствуешь? — неуверенно спросила я.
— Ты видишь перед собой самого счастливого человека на свете, — торжественно заявила Елена. — Смотри.
Естественно, я и смотрела на неё вытаращенными глазами. Смотрела ей в зубы, как коню на ярмарке.
— Ты можешь есть? Неужели сразу разрешили?
— Я все могу! Я даже не чувствую, что у меня вставные зубы. Словно ничего со мной и не делали. Господи, я на верху блаженства!
Она подробно рассказала, как все происходило. Усадили её в кресло, сделали какой-то укол. А потом велели открыть рот.
— Рано, я пока ещё не хочу спать…
— Ничего страшного, — успокоила её медсестра. — Вы откройте рот, иначе потом пришлось бы открывать силой…
Ну ладно, открыла. Медсестра, к её ужасу, вставила ей в рот какую-то палочку. Потом подошла и вынула эту палочку, наверное, на минутку. Елена и воспользовалась этой минуткой.
— Но мне ещё совсем не хочется спать! Подождите!
— Проше пани, все позади…
Не веря в чудо, Елена языком ощупала зубы. Они были на месте, новёхонькие. Хотите верьте, хотите нет.
Это происходило три-четыре года назад. Зубы у неё целы до сих пор и прекрасно ей служат. И при этом не какая-нибудь там искусственная челюсть, не протез. Зубы, и все тут!
Меня эта история страшно заинтересовала, и я стала расспрашивать, нельзя ли такое чудо ещё разочек повторить. Ни один дантист не дал мне вразумительного ответа, все в один голос утверждали, что это невозможно. В конце концов я сама отправилась на Хлодную. В регистратуре сидела обычная стерва, надутая и ненавидящая пациентов мегера, которая сквозь зубы цедила сведения. Разговаривать на все темы надо с врачами, врачей пока ещё нет, они приходят в шестнадцать часов и сразу начинают оперировать, то есть к ним не подступишься. Тогда как же с ними поговорить? Бывает, они приходят на четверть часа пораньше, вот тут и надо их ловить. На ходу.
Я огляделась кругом. Людей в приёмной было полным-полно, очевидно, все они ждали этих пятнадцати минут, когда можно поймать врачей. Если в таких условиях вести серьёзный разговор…
Я рассердилась и отбыла прочь. Потом я занималась зубами своей матери, а вслед за тем, так сказать, на десерт, зубами Тересы. До собственных дело не дошло — не хватает ни ума, ни храбрости. История с Еленой для меня до сих пор загадка, я бы не поверила, если бы лично не видела результатов. Что это вообще было?..
Наша служба здоровья у меня уже в печёнках сидит, но справедливости ради должна вам сообщить, что не только у нас случаются чудеса. Датская клиника — рай земной. Жил бы там и не вылезал, но коновалы встречаются и в этом замечательном краю.
Алиция много лет жаловалась, что у неё болит спина, точнее, позвоночник. С чем она и отправилась к своему врачу.
— Ну, знаешь ли, — пожал плечами врач. — Это уже старость, а против неё лекарства нет.
Через пару месяцев Алиция попала в автомобильную катастрофу. Ничего особенного с ней не случилось, она ехала пассажиром, а женщина, которая вела машину, тоже немного полежала в больнице; словом, обе отделались лёгким испугом. Спустя некоторое время Алиция убедилась, что позвоночник у неё перестал болеть. Вывод был ясен: она как следует шандарахнулась, и что-то там встало на место. Алиция снова отправилась к тому же самому врачу.
— Я помолодела на пятнадцать лет, — ехидно заявила она. — Ты что, не заметил?
Врач хотел вести себя с достоинством, но ему, правдолюбивому датчанину, пришлось капитулировать. Он дипломатично поинтересовался, каким чудом она ухитрилась выздороветь. Алиция с большим удовольствием поделилась своим секретом. На том дело и кончилось, врач не перестал быть коновалом. Чего ради, спрашивается, она несколько лет мучилась болями?
Теперь я затрону вопрос, который мне множество раз задавали.
Меня постоянно спрашивают журналисты, частные лица и официальные, как именно я пишу.
Со времён детства Роберта у меня огромный навык отвечать на вопрос «как». Мои дети терзали меня вопросами, причём каждый сын придерживался своего метода.
Ежи, например, в ответ на любое моё высказывание спрашивал: «Цем?», то есть «чем?» Если я говорила, что мы сейчас будем кушать кашку, он спрашивал". «Чем?», на что я отвечала: «Ложечкой». Но стоило мне сказать, что идёт дождь, как он тоже спрашивал: «Чем?» Как тут ответить? Водой, что ли? Или же: я ему говорю, что надо спешить, а он туда же: «Чем?» Ну чем мы можем спешить? Ногами, что ли?
Роберт же спрашивал: «Как?» Тут было легче. Дождь лил сильно, завтрак мы ели с аппетитом, спешили быстренько. Вот с той поры я и наловчилась отвечать на вопрос «как?»
Ответить можно было бы одним словом: пишу глупо. Умно. Быстро. Медленно. Смешно. Мрачно. И так далее.
Но я же отлично знаю, что речь не о том. Этот вопрос заключает в себе массу нюансов и оттенков, он всего лишь концентрация всех остальных вопросов, но ради Бога, я отвечу.
Сейчас мои дети в Лондоне. Я торчу в их доме, привязанная к двум псам, и пытаюсь работать. То есть, писать. Больше собственного текста меня интересует, кто у кого сожрал на завтрак кукурузные хлопья, Каро у Покера или наоборот. Кто-то из них ломится в дверь, и меня вот-вот Кондрат хватит, потому что три минуты назад я дала им по огромной говяжьей кости, чтобы они хоть на полчаса оставили меня в покое, исключено, чтобы они так быстро расправились с костями!
Покер, разумеется, вырос, ему уже шесть месяцев, он ещё щенок, но почти догнал Каруню. Каруня — мегера, Покер страшно её боится, но он пёс отважный и оттявкивается изо всех сил. За это она не подпускает его к миске или к кровати, чёрный дьявол прибегает ябедничать ко мне и просит помочь. Отмахнуться от него нельзя. Каро оскорблена, надо её погладить, почесать, объяснить, что Покер — тоже человек, пожать лапу, утихомирить скандалистку. Ладно, она меняет гнев на милость и позволяет ему жить. Но чёрный упырь хочет поиграть, он не способен надолго оставить Каруню в покое, он кусает её за ухо и за хвост, тянет за шкуру, и мы обе отлично понимаем, что пора от него отдохнуть. Изолировать мерзавца от возжаждавшей покоя собаки, её запереть в гараже, а он пусть ловит мячик. Может, кто-нибудь знает, как бы это изловчиться одновременно сидеть в доме за машинкой и на газоне кидать мячик псу?..
Все эти фразы я написала единым духом, наверное, только благодаря этим костям. Похоже, теперь мерзавцы облаивают кого-то на дороге.
О, в самый раз!.. Вовремя почуяла, что собачье варево пригорает!
Ничего страшного, не пригорело: помешала, все в порядке. Но пока засыпала в миску лапшу, успела забыть, о чем писала.
Даю голову на отсечение, что в эту секунду в дверь скребётся Покер. Каро этого не делает, она сама умеет открывать, и того и гляди научит этому искусству щенка. Все, к собакам не пойду!
Вчера они четыре раза выключали электричество, и я свила себе гнёздышко на ступеньках лестницы в подвал. После каждого их выбрыка надо по новой настраивать водный насос, иначе произойдёт катастрофа. И чего этот пёс хочет, черт бы его побрал?.. Я все караулила, когда выключат в пятый раз, но электричество почему-то продолжало гореть.
Я боюсь уйти из дома, потому как замок у калитки заедает и существует очень большая вероятность, что отсюда я выйду, а обратно не войду. И останемся мы: я тут, голодные псы там… придётся перелезать через забор. Единственное моё спасение — Богдан, мы с ним дежурим по очереди.