Когда он вспоминал, как в одиночку смог остановить две секты и прекратить войну, то просто лопался от гордости. Однако когда он уже собирался принять одну из лекарственных пилюль патриархов, неожиданно услышал голос Хоу Сяомэй, доносящийся снаружи.
— Большой братик Сяочунь, я приготовила для тебя лекарство…
После этого дверь в пещеру распахнулась и появилась Хоу Сяомэй. Щёки её слегка зарделись, а в руках она держала миску с лекарством. Над лекарством поднимался пар, от которого лицо Хоу Сяомэй раскраснелось ещё больше. Как только Бай Сяочунь увидел её, прекрасную и невинную, его сердце забилось сильнее.
Но потом сразу же за ней показалась широко улыбающаяся Сун Цзюньвань, которая тоже принесла миску с лекарством. Её одежда отличалась от той, что она обычно носила в секте Кровавого Потока. Она была ещё более консервативной, но в то же время подчёркивала округлости её фигуры.
— Младший братик Черногроб, я приготовила для тебя лекарство…
Обе женщины с мисками в руках подошли к Бай Сяочуню. Теперь Сун Цзюньвань слегка улыбалась, а Хоу Сяомэй выглядела немного застенчиво. Сердце Бай Сяочуня тут же сильно заколотилось, он даже начал проклинать их коварство, когда понял, что Сун Цзюньвань сказала ровно то же самое, что и Хоу Сяомэй. У него невольно глаза полезли на лоб.
Он посмотрел налево. Потом направо. Потом помедлил. Наконец он решил, что раз Хоу Сяомэй пришла первой, то нужно сначала принять её лекарство. Он потянулся рукой к её миске. Глаза Хоу Сяомэй тут же ярко блеснули, она исподтишка глянула на Сун Цзюньвань, выглядя при этом до крайности самодовольной. Когда Сун Цзюньвань увидела, что происходит, то она сурово глянула на Бай Сяочуня и даже холодно хмыкнула. От неё тут же начала исходить мощная убийственная аура. Бай Сяочунь раскрыл рот, потом быстро поменял направление движение руки в сторону миски Сун Цзюньвань. Прежде чем он успел дотянуться до её миски, глаза Хоу Сяомэй покраснели, словно от горя. Она задрожала, в её глазах появились слёзы и она сказала:
— Большой братик Сяочунь, я потратила целый день, чтобы приготовить это лекарство.
Бай Сяочуню стало её жаль и он, не задумываясь, снова сменил направление движения руки.
— Черногроб, помнишь, что ты говорил мне на Средней Вершине? — мягко спросила Сун Цзюньвань. — Выпей сначала моё лекарство. Я верю, что ты тогда говорил правду.
В её глазах показалась твёрдая убеждённость. Очевидно, что если он не выпьет её лекарство первым, тогда она тут же уйдёт и откажется верить всему, что он говорил ей.
— Я…
Рука Бай Сяочуня замерла, он посмотрел на две миски с лекарством, ощущая, что сейчас сойдёт с ума.
«Они что, всё спланировали заранее? — подумал он. — А-а-а-а!»
Ему началось казаться, что он сейчас помрёт. Каким бы взрослым он себя не считал, в подобных ситуациях ему ещё не приходилось бывать, правильного выбора тут не существовало… С налившимися кровью глазами, он стиснул зубы и потом схватил по миске в каждую руку. Стеная про себя, он кое-как начал очень осторожно пить одновременно из обеих мисок, пытаясь не пролить ни капли обжигающе-горячего лекарства на себя. Пить сразу из двух мисок оказалось очень необычно, но про себя Бай Сяочунь облегчённо вздохнул и подивился, насколько быстро ему удалось приспособиться к ситуации. При таком решении ни Сун Цзюньвань, ни Хоу Сяомэй не смогут ни в чём уличить его.
Однако, когда он допил лекарство, то понял, что убийственная аура Сун Цзюньвань запульсировала ещё сильнее и была на грани взрыва. Рассерженно на него глянув, она резко развернулась и зашагала к выходу. Хоу Сяомэй выглядела полностью раздавленной горем. В её глазах читалась горечь обиды, она тоже медленно повернулась и покинула пещеру бессмертного.
Бай Сяочунь поражённо наблюдал за обеими женщинами. Схватив себя за волосы обеими руками, он воскликнул:
— Ну что… что я сделал не так? Я же выпил их обе! Я не стал пить ни одну вперёд другой…
Хмурясь и чуть не плача, он уставился на закрытую дверь пещеры бессмертного.
«Если так пойдёт и дальше, то я свихнусь! Я… я ухожу в уединённую медитацию!»
Приняв это решение, он стиснул зубы и крепко-накрепко запечатал дверь в свою пещеру бессмертного. Глубоко вздохнув, он сел со скрещёнными ногами и какое-то время пытался успокоиться. Потом он открыл бутылочки с лекарственными пилюлями, выданными ему патриархами, и приступил к медитации.
День проходил за днём. В мгновение ока пролетела половина месяца. Всё это время Бай Сяочунь постоянно улучшал свою основу культивации. Потихоньку он становился всё ближе к позднему возведению основания. Его пятое духовное море уже полностью кристаллизовалось, а шестое только наполовину. Как только шестое море кристаллизуется до конца, он сможет официально считаться прорвавшимся на уровень позднего возведения основания. Более того, во время медитации, сила тех лекарств, что он принимал для лечения ранения, тоже помогла увеличить его основу культивации.