В сознании Бай Сяочуня открылась огромная дверь. В определённый момент он неосознанно вытянул руки и начал имитировать то, что он видел в стене. В то время, как его руки стали двигаться, вокруг него начал появляться зелёный свет, который притягивал к себе зелёный свет, бьющий вверх из каменной стены. Вскоре два света объединились. Сознание Бай Сяочуня наполнил сильный гул, и бессчётные объёмы знаний по Дао медицины стали сливаться с его сознанием посредством зелёного света. Группа с Вершины Предков была потрясена. Их уровень основы культивации позволял им почувствовать, что происходит.
— Наследие!
— Неудивительно, что секта Потока Пилюль так настойчиво все эти годы пыталась получить этот фрагмент стены обратно. Если бы даос Кровавый Мудрец не выразил чётко свой приказ перед смертью никогда не возвращать стену до скончания веков, то, скорее всего, её бы уже давно отослали обратно.
— Значит, в этой стене содержится наследие секты Потока Пилюль по Дао медицины. Теперь я вспомнил, разве у секты Потока Пилюль нет ещё одного фрагмента стены?
Патриархи секты Кровавого Потока обменялись взглядами, и все они видели, насколько взволнованы остальные. Голова Бай Сяочуня раскалывалась от боли, пока он получал наследие. Он весь дрожал с налившимися кровью глазами, он даже закричал изо всех сил. Однако по-прежнему не желал сдаваться. Даже один взгляд на те знания по Дао медицины, которые он получал, поражал:
«Используй небеса и землю как котёл для пилюль.
Используй всё сущее как растения и растительную жизнь.
Породи Наследство Семени Души.
Создай лекарство для привлечения удачи!»
Волны шока накатывали на Бай Сяочуня. Вдруг он подумал про ученика секты Потока Пилюль Фан Линя, которого убил. Используемый им Котёл Алхимической Печи Небес и Земли, очевидно, был тем самым, что упоминался в первой строчке наследия! Ещё он подумал о том, что произошло, когда Фан Линь умер. Он увидел лицо юноши, напоминающее символ Инь-Ян. Очевидно, что Фан Линь не знал, что заражён семенем души! Тогда Бай Сяочуню было совсем не до юноши с лицом Инь-Ян. Однако он не забыл о произошедшем и всегда подозревал, что тут что-то нечисто. А теперь он понял, что это было проявление Наследства Семени Души! Более того, наследие, которое он сейчас получал, было техникой Растения и Растительная Жизнь из Всего Сущего.
Котёл Алхимической Печи Небес и Земли, Растения и Растительная Жизнь из Всего Сущего и Наследство Семени Души! Эти три божественные способности являлись фундаментальными Дао, на котором основывалась секта Потока Пилюль! К сожалению, секта Кровавого Потока ограбила их, украв половину стены. Возможно, нехватка техники Растений и Растительной Жизни из Всего Сущего и была причиной, по которой секта Потока Пилюль постепенно приходила в упадок.
«Используя всё сущее как растения и растительную жизнь, можно воспользоваться преобразованием растений и растительной жизни, чтобы получить любой тип лекарственного воздействия! Такое Дао медицины, как это, невозможно даже представить!»
Бай Сяочунь тяжело дышал. Он и подумать не мог, что, попытавшись симулировать просветление, он получит магию наследия. По мере передачи наследия свет от каменной стены становился всё слабее, а зелёное сияние вокруг Бай Сяочуня всё ярче. Через несколько дней свет от стены совсем погас и глаза Бай Сяочуня распахнулись. Яркий зелёный свет вокруг него вызвал гром, волной прокатившийся во все стороны. В то же время образы бесконечного числа растений и растительной жизни закружились вокруг него, постепенно сливаясь друг с другом, преобразовываясь.
Странные знаки, которые видели ученики секты Кровавого Потока, потрясли их. Можно было легко представить, что уже завтра имя Черногроба снова прогремит на всю секту Кровавого Потока. Даже в других сектах определённо узнают о произошедшем, и Черногроб ещё сильнее прославится в восточных нижних пределах мира культиваторов.
— Черногроб… — тихо позвала Сун Цзюньвань, поднимаясь на ноги. В её глазах читалась забота, когда она смотрела на Бай Сяочуня. Он был намного худее, чем раньше, его лицо осунулось, остались только кожа да кости. Но в то же время его глаза ярко светились. Он посмотрел на Сун Цзюньвань и кивнул. Прежде чем она успела хоть что-то добавить, он сказал: