Он провел ее по веренице лестниц в темный холл. Там они встали на низкий пьедестал, и прозрачный колпак накрыл их. Площадка дрогнула под ними, и они поплыли через темный канал. Вскоре они оказались в водном царстве, царстве голубого и зеленого цветов. Они плыли между коралловых башен, стоящих в садах из водорослей. Рыбы подплывали взглянуть на них, осьминоги вытягивали разноцветные щупальца. Вскоре они оказались над морской впадиной. Под ними не было ничего, только темная бездна.
Купол всплыл на поверхность, и они снова оказались в царстве людей, в царстве света, красок, звуков — в Карневале.
— Вот это Дом Снов, — сказал Вэйлок. — Опускаешься на диван и видишь много чудесного.
— Боюсь, что мне не нравится видеть сны.
— Тогда Дом Далеких Миров. Там ты можешь почувствовать себя на Марсе, Венере, дотронуться до Юпитера, Сатурна, пройтись по далеким мирам… А вот Холл Откровения. Там всегда очень интересно.
Они вошли в холл и очутились в большом зале, где не было ничего, кроме многочисленных трибун. За некоторыми из них стояли люди, самые разные — строгие, возбужденные, злые, истеричные… Каждый из них говорил, обращаясь к кучке своих слушателей. Слушатели тоже были разные. Одни слушали с любопытством, другие с благоговейным трепетом, третьи — равнодушно. Это были проповедники различных доктрин и религиозных культов. Один из них объявил себя не более и не менее как Маниту, второй говорил о тайнах Диониса, третий пробовал вернуться к поклонению силам природы, четвертый доказывал, что он Мессия, и требовал поклонения себе.
Вэйлок и Джакинт вышли на улицу.
— Они смешны и трагичны, — заметила девушка. — Хорошо, что есть место, где они могут высказаться перед слушателями, излить то, что на них давит изнутри.
— Весь Карневаль для этого и создан. Видишь тех людей? — Из одного дома выходили люди. Мужчины и женщины, по двое, по трое, покрасневшие и возбужденные. Некоторые хихикали, другие были бледны как смерть. — Они выходят из Дома Ощущений. Жутких ощущений. Это угроза… — он помолчал, подыскивая подходящее слово для замены слова “смерть”, не принятого в Карневале, — …угроза перехода. Они платят за страх. Они с криком ужаса падают с высоты 200–300 футов, но на мягкие подушки. В узком коридоре на них опрокидывается ковш с расплавленным металлом. Он падает так близко от людей, что искры прожигают одежду. Человек в черном — имитация убийцы — заводит их в черную комнату, где стоит гильотина. И смертоносное лезвие останавливается в миллиметре от шеи. Люди выходят оттуда бледные от страха. Может, это и хорошо для нас — поиграть в неизбежность. Я не знаю.
— Этот Дом не для меня, — заявила Джакинт, передернув плечами. — У меня нет страха перед неизбежностью.
— Нет? — Он взглянул на нее сквозь прорези маски. — Ты так молода?
Она рассмеялась.
— У меня достаточно других страхов.
— В Карневале много Домов, способных принести забвение от любого страха. Ты боишься бедности?
— Я не хочу жить, как живут варвары.
— Может, ты хочешь стать богатой?
— Заманчивая идея.
— Тогда идем.
Заплатив по десять флоринов, они вошли в Дом. Здесь на них надели одежду, к которой были подвешены десять бронзовых колец.
— Каждое кольцо стоит флорин, — сказал служитель. — Как только вы войдете в коридор, начинайте воровать кольца другу друга. Когда пройдет установленное время, включается свет, и вы идете получать деньги за украденные вами кольца. Можно выиграть, но можно и проиграть. Счастливого воровства.
Они вошли в полутемный коридор с зеркальными стенами, зашторенными нишами, альковами. Здесь царила атмосфера недоверия. Откуда-то из-за угла вдруг показывалась голова и исчезала, из-за шторы протягивалась рука и хватала кольцо. Свет начинал мигать и гаснуть. Тогда слышались мягкие шаги, шорохи, вскрики, шелест одежды… Наконец зазвенел звонок, и Вэйлок вышел к кассе. Здесь его уже ждала Джакинт. Вэйлок получил 12 флоринов за двенадцать колец.
— Мне повезло меньше, — сказала Джакинт. — У меня всего три кольца.
Вэйлок ухмыльнулся.
— Я украл два кольца для тебя.
Они вышли на улицу, зашли в маленькое бистро и выпили по бокалу фиолетового шампанского.
— Ночь началась! — воскликнул Вэйлок и широким жестом показал на город. — Карневаль!
Они пошли по набережной. На противоположном берегу реки высились башни Мерсера и другие здания Кларжеса. Город был строг и монументален, Карневаль же, напротив, был полон безумного веселья и страсти.