– Ты никуда не пойдёшь! – Джесс посмотрела на меня с опаской.
– Я пока не уезжаю, дождусь маму.
– Ты спятила. Этот человек плохо на тебя влияет. Рэйчел, ты же сама хотела отпустить его, тебе выпадает шикарный шанс!
– Шанс? – вскрикиваю я, плаксиво. – Шанс на что? На самоубийство? Я люблю его, люблю! И не хочу отпускать. Он мне нужен. И никакое расстояние этого не изменит!
Джессика поджала губы. Вдруг мы обе слышим женский смех, а затем и скрип открывающейся двери. Они вернулись, отлично! Внутри меня заиграл адреналин.
– Девочки, вы дома? Мы принесли вам подарки, – пропела мама. Мои глаза загорелись ярким блеском; сестра замечает это и встаёт в стойку, сказав: «Не пущу!». Однако она меня плохо знает. Собираю всю боль и разочарование в кулак и отодвигаю сестру да так, что девушка чуть ли не падает на пол.
– Мам! – окликаю женщину я и быстрым темпом иду на кухню, откуда слышался звонкий смех. Джесс плетётся за мной. Вхожу в комнату и вижу, как Клариса и мама, смеясь, распаковывают пакеты с едой и вещами. Мама достаёт из бумажного пакета хлопья и молоко, а затем батон хлеба. Тетя убирает в шкафчики соль и упаковку каши. Заметив нас, женщины меняются в лице – их улыбка пропадает, а на смену приходит волнение.
– Мам, – произношу я, как Джесс хватает мою руку, пытаясь заткнуть мне рот. Но у неё это не получится.
– Девочки, что происходит? – Клариса делает шаг в нашу сторону. Мама с недоумением смотрит на меня, пытаясь в моих опухших глазах увидеть суть проблемы. Мне так плохо, что я не в силах даже дышать, и я сейчас еле держусь, чтобы не упасть и зареветь. Эрик снова делает мне больно, и я снова его прощаю. Сглатываю комок в горле.
– Рэйчел, ты плакала?
– Так, девочки, не пугайте нас, что случилось?! – тетя уставилась на свою дочь.
Давай же, Рэйчел, ты сильная, ты должна это сделать. Ради любви к Нансену. Главное не заплакать…
– Мама, я должна лететь домой, – вырывается у меня наконец. Женщина с безумием посмотрела на меня, приоткрыв рот.
– Зачем это? Мы только вчера приехали. Рэйчел, не неси пургу, – мама продолжила разбирать пакеты.
И вот, она меня опять не понимает, принимая мои слова за какую-то чушь, но это все не бред, совсем не бред. Обида играет внутри.
– Девочки, вы что, поругались? – Клариса улыбнулась.
– Нет, – отвечает Джесс.
– Мама, я говорю, что должна вернуться домой, ты слышишь меня?! – я повысила охрипший голос. Женщина обернулась и поправила прядь волос за ухо, нахмурив тонкие брови.
– Зачем? Назови хоть одну причину. Твоё поведение меня пугает…
Хватаюсь руками за голову и смотрю вверх, пытаясь остановить слезы. Внутри с каждым вздохом все сжимается, я будто сижу в тесном ящике. Снова перевожу дыхание.
– Мама, прошу тебя, умоляю отправь меня домой, ну пожалуйста! Пожалуйста! – тут я не выдерживаю и начинаю плакать. Дрожащими руками провожу по волосам, взъерошивая их. Все тело горит, но мне и одновременно холодно. Мама, видя моё нестабильное состояние смутилась ещё больше. Шмыгаю носом, а затем закрываю лицо руками. Джесс кладёт свою руку на моё плечо, показывая, что она рядом. Ноги задрожали.
– Боже, да что случилось? Ладно, я принесу успокоительное, – Клариса проходит мимо меня, оставив после своего ухода запах духов. Слышу шаги. Мама подходит ко мне и руками касается моего липкого от слез лица. От этого я начинаю плакать ещё больше.
– Дорогая, что случилось? Пожалуйста, объясни мне. Я переживаю… – мама гладит мою голову.
– Эрик… Он… о-он уезжает, мама, навсегда уезжает… если я не вернусь, то… то… потеряю его, мама, помоги… мама… – я бросаюсь в её объятия и со всей душой начинаю реветь, громко всхлипывая. Все тело дрожит, сердце вот-вот взорвется. Я чувствую себя бомбой замедленного действия. Мама целует меня в лоб и с жалостью смотрит на меня. Ненавижу, когда меня жалеют… Это ужасно…
– Мне очень жаль, дорогая, – шепчет мама, с грустью на лице. Я опешила. Вот и взорвалась бомба. Она меня не отпустит.? Я перестаю плакать и с каменным лицом смотрю на женщину, пытаясь остановить сердце. Господи, как бы я хотела повернуть время вспять и все исправить… Как же больно.
– Тебе жаль.? Жаль.? Почему всем меня жаль, но никто не пытается мне помочь?! Почему?! – кричу я во все горло. Мама опустила глаза. – Прошу, умоляю, отпусти меня!!! Я должна лететь! Он же уедет, мам!!!
Женщина неуверенно посмотрела на меня и медленно помотала головой. Я вновь заплакала.
– Прости, не могу. Я не могу отправить тебя домой одной, это небезопасно! К тому же, тебе нет восемнадцати, не могу.
Я резко подхожу к ней и хватаю её ладони, умоляюще смотря ей прямо в глаза, которые она прячет.
– Ну пожалуйста, я не могу его потерять, мам… не могу!!!! Я люблю его!!! Мама!!!
– Рэйчел…
– Умоляю! – я начинаю целовать её руки. – Пожалуйста!
Слышу голос тети Кларисы, которая замолкает, как только видит эту жалкую картину. Мама вырывает свои ладони из моей хватки и говорит:
– Мне правда жаль, но ты не успеешь.
– Успею… я успею!
– Рэйчел, – мама хватает меня за щеки, – не изводи себя, родная. Ты не успеешь. Единственное, что ты можешь, только лишь позвонить ему.
Надежда иссякла. Я опускаю разбитый взгляд в пол, бесшумно плача. Это выше моих сил, я очень устала. Пустота поглотила меня. Вокруг ничего нет, только чёрный фон и нескончаемая боль. Мне не удаётся понять ход своих мыслей; мне не удаётся перестать плакать. Я убита. Обещая себе никогда не любить, я нарушала клятву и полюбила, и в конечном итоге, умерла. Мне разбили сердце, растоптали его, уничтожили. Все кончено… Печальный конец – финал любого любовного романа. Любовь – совокупность яда, который впрыскивает в тебя человек, когда разбивает сердце. И я повержена.
Мама в последний раз целует меня в лоб, а затем уходит. Все уходят из моей жизни, все бросают. Хуже предательства друзей, предательство родителей. Все предали меня. Вот печальная правда.
Я выхожу на задний двор, где стоял шезлонг с зонтиком. Кругом лишь зелёная лужайка, кусты и цветы. Если скажу, что я пришла в себя, вы поверите? Мне ужасно плохо. Я просто потеряла смысл жизни. Мне не хочется ничего, кроме объятий Эрика, но этому уже не бывать ни-ко-гда. Небо словно сейчас упадёт на меня и превратит в лепешку, хотя это было бы кстати, ведь я думаю лишь о смерти. Меня ничего не держит. Раньше я хотела жить ради мамы, а теперь, мне и на это плевать.
Что-то слишком больно стало жить.
Я сажусь на газон, обхватывая колени руками и смотрю в чёрное, как моё сердце, небо. Тучи почти образовали воронку; они плывут по воздуху, совсем не задумываясь куда. Им это не надо. Подул тёплый ветер, который развевает мои волосы и легкий жакет. Я знаю, так суждено небом. Нам не быть вместе. И все же я это сделаю. Нерешительно включаю экран телефона, на который падают с неба маленькие капли дождя и нахожу его номер. Если сейчас, в эту секунду, я нажму на кнопку «Вызов», то обратного пути уже не будет. Опять бросить свою гордость к его ногам.? Что в такой ситуации советуют в фильмах? Довериться сердцу, а моё сердце предательски молчит. Я закрываю глаза и подношу мобильник к уху, все ещё не веря в свой поступок.
– Привет. Сейчас я не могу говорить по какой-то причине, но ты можешь оставить сообщение, и позже я перезвоню! – проговорил автоответчик. Господи, спустя столько дней я услышала его голос. Какой же он прекрасный… какой нежный… какой родной. Сжимаю рот руками, чтобы сдержать всхлип, однако, слезы сдержать мне не удаётся. Прозвучал сигнал, а значит надо говорить. Собираюсь с мыслями. Давай же, ты должна!