Она подбежала к нему и крепко обняла. Он прижал её к себе не менее крепко, и они долго стояли так. Лекси слушала стоны ветра и стук любимого сердца. Для неё время остановилось. Счастье — бесконечно…
Форт, однако, испортил момент своим приземлённым замечанием:
— Лекси, милая, мне шею продуло, — жалобно протянул он.
— Дурак, — легонько ткнула она его в бок.
Прежде чем уйти, они упоённо поцеловались, и Лекси нашла это весьма романтичным. Пусть небо не было сплошь усыпано звёздами, и они стояли на крыше всего-то четырёхэтажного здания — разве это имело значение?
Возвращались они молча, рука в руку, хотя и было не удобно спускаться подобным образом в подъезде. Лекси ни в какую не хотела выпускать его ладонь.
— Каким прекрасным получился этот день! — поделилась она с Фортом.
Когда же она переступила порог их квартиры, всё резко изменилось. Что-то тёмное, неизбежное приближалось к ней — к ним! Дыхание её перехватило. Она с силой сжала руку Форта.
Благодатную тишину внезапно разорвал звонок.
— Опять Этан, — закатил глаза Форт. — Я ему врежу когда-нибудь, достал уже.
Он пошёл в тёмную комнату, где издавал громкие звуки злополучный телефон, а Лекси осталась стоять в коридоре. Ноги её будто приросли к полу, глаза были широко раскрыты, руку, которой держалась до этого за Форта, она прижала к сердцу.
— Да? — поднял Форт трубку.
Лекси упала спиной на дверь. Отчаяние обрушило на неё всю свою мощь. Она просто тонула под ним, не могла выбраться на поверхность и сделать спасительный глоток. Она — её надежда — в который раз погибала.
— Кайли, — сухо констатировал Форт.
Глава 26
Глава 26
Саванна, 30 — 31 августа
— Форт, мой дорогой, угадай, зачем я тебе звоню? — радостно верещала Кайли.
— Гадость какую-нибудь сказать.
— Нет! Мы домой едем! Уже совсем скоро будем в Брансуике! Я звонила домой, ты трубку не брал. Потом Этану позвонила: он сказал, ты в Саванне, — бойко тараторила она. — Что ты там делаешь?
— Работаю. Живу.
— А, ясно. Ну так бросай всё и дуй в Брансуик. Дэйв по тебе очень соскучился.
— Дэйв…
— Он спит. Поздно же. Я звоню из гостиницы. Мы летели до Атланты. Завтра к вечеру будем дома.
— Я не могу всё вот так бросить, — разозлился Форт. — Ты раньше предупредить не могла?
— Я хотела сделать тебе сюрприз, — обиженно воскликнула Кайли. — Дэйв тоже.
Форт прикрыл глаза. Чёрт. Чёрт. Всё было на редкость хреново. Почему, чтоб всё провалилось, именно сейчас?
— Форт, ты чего это молчишь? Не рад нам?
— Ерунды не говори. Встречу вас завтра. Передавай привет нашему парню.
— Ага, — зевнула Кайли, — ладно, я спать пошла. И тебе спокойной ночки.
Форт отключился и едва не зарычал от досады. Кайли всегда подбирала удобный для себя момент, чтобы испортить всю малину, будто чувствовала, когда к нему надо — то есть не надо — подступаться.
Он разрывался. То, что скоро повидает сына, по которому ужасно соскучился, радовало его до безумия. Но Лекси… Форт оглянулся: её не было рядом. Выйдя из комнаты он обнаружил её у двери: в темноте, всю съёжившуюся, в слезах.
— Лекси… — пробормотал он.
Он почувствовал себя до ужаса неловко: ему хотелось утешить её, но он не знал как. Она должна понимать, что ему нужно уехать.
— Я понимаю, что иначе ты не можешь, — прорыдала она, тщетно пытаясь успокоиться. — Они — твоя семья. Я знаю.
— Лекси, а ну успокойся.
Получилось грубо. Лекси только сильнее начала плакать. Он большими шагами подошёл к ней, поднял с пола, на который она съехала, и встряхнул.
— Лекси, успокойся. Ничего страшного не случилось.
Она зарыдала ещё сильнее. Форт не мог слушать её горький, безысходный плач. Он готов был сделать что угодно — или почти так, — чтобы она прекратила.
— Послушай, мы поедем вместе.
Он запнулся, тут же пожалев, что сказал это. Что Лекси будет делать в Брансуике теперь, когда туда вернулась Кайли? К счастью, Лекси не загорелась этой идеей.
— Нет, я останусь здесь, — выговорила она, уткнувшись лицом в его рубашку.
— Я вернусь сюда. Повидаюсь с Дэйвом — через день вернусь. Ну же, хватит плакать.
Лекси закивала, пытаясь унять рыдания.
— Я тебя не брошу. Ты мне веришь?
Все её потуги потерпели неудачу, и она заплакала пуще прежнего. Форт прикусил язык. Немного подумав, он провёл её в зал, усадил на диван и приказал не двигаться. Сам же пошёл на кухню рыскать в ящичках в поисках успокоительного. Успокоительного он не нашёл, поэтому просто сделал крепкий чай. Лекси говорила, он ей помогает.
Выпив чаю, Лекси и правда не сразу, но взяла себя в руки. Форт сидел рядом, нервно постукивая пальцами по колену. До чего же отвратная ситуация. Именно он довёл всё до такого. Он должен был пресечь их с Лекси отношения в самом начале. К чему привёл его эгоизм? Лекси стала любовницей женатого никчёмного наркомана, который даже не смог оценить её по достоинству.
— Ты дождёшься меня? — охрипшим голосом спросила Лекси.
— Это ты меня должна дождаться.
— Ты понимаешь, о чём я, — настаивала она.
— Дождусь.
— Правда?
Форт скрипнул зубами.
— Правда.
— Назначь мне свидание, — улыбнулась она сквозь слёзы.
— Милейшая Лекси, — с чувством произнёс Форт, — назначаю тебе свидание… не подскажешь?
— Двадцать третьего июня!
— Ага, двадцать третьего июня две тысячи десятого года. В любое время дня и ночи. М-м… В моей студии.
— Я приду!
— Я буду ждать.
— Форт… — слабо протянула Лекси и бросилась ему на шею.
Он обнял её за плечи и вдохнул сладкий аромат волос. Всё шло к такому их концу. Он знал, но позволил увлечь себя иллюзорной надежде. Форт крепче сжал Лекси. Не верилось, что скоро не сможет этого сделать. Она исчезнет из его жизни так же стремительно, как появилась, — а ему останется только вспоминать её звонкий смех, колдовские глаза и тёплые объятия. Он уже не представлял себя без неё.
— Обещай… — тихо заговорила Лекси. — Обещай беречь себя.
— Постараюсь, — хмыкнул Форт. — Слушай, мы не расстаёмся пока ещё. Я вернусь — вот тогда будем сидеть с лицами как на похоронах. А сейчас повыше нос, гранатовая моя.
— Как-то сложно, — невесело хмыкнула она. — Пожалуйста, давай просто помолчим. Вместе.
И они молчали очень долго, укрывшись в объятиях друг друга, пока Лекси не забылась тревожным сном.
***
Рано утром Форт, бодрствующий всю ночь, осторожно переложил Лекси из своих объятий. Она не проснулась, хотя заворочалась и невнятно что-то пробормотала. Накрыв её одеялом, Форт поцеловал её в щёку, погладил волосы и, тихо собравшись, ушёл из квартиры. Он не хотел прощаться сейчас. К чему грустить лишний раз? Он вернётся. Ещё вернётся. Тогда они с Лекси и попрощаются. Уже окончательно.
Не замечая прекрасного летнего утра, Форт добрался до вокзала, купил билет и очнулся уже по дороге в Брансуик. Чем дальше он уезжал от Лекси, тем больше начинал думать о сыне. Он был так виноват перед Дэйвом. Когда сам был ребёнком, то мечтал для своих будущих детей лучшей участи, а оказалось, что уготовил своему сыну судьбу куда печальнее его собственной. У него был упёртый, безразличный к нему отец, а у Дэйва — в родителях два наркомана. И пусть Кайли честно исполняла свои обязанности матери, проводила с сыном каждый свободный час, он не мог похвастаться тем же. Ребёнком он думал, что будет окружать ежеминутным вниманием своих детей, но вышло иначе: он не мог находиться с Дэйвом слишком долго. Даже один взгляд на сына заставлял его чувствовать себя полнейшим ничтожеством, загубившим жизнь невинного дитя. И хотя пока у Дэйва не наблюдалось никаких отклонений, Форт не верил, что подобная наследственность никак не отразится на мальчике. Его славном мальчике, перед которым он так виноват…
Он о многом мечтал. Мечтал, что у него будет дружная семья: добрая и нежная жена, прекрасные, одарённые дети, и они вместе будут каждую неделю навещать его мать, сидеть в беседке её уютного сада, вдыхая аромат её любимых белых роз, обсуждая последние новости и делясь радостями и проблемами. Но его мать ненавидела Кайли, точно так же, как мать Кайли — его самого. Такие тёплые семейные ужины были за гранью фантастики. Никому они были не нужны, кроме него самого. Мать же даже не навестила ни разу своего внука: обида, безразличие или неприязнь превысили родственную привязанность, которую она должна была, по-хорошему, питать к Дэйву.