- Да, люди, вернее - руками людей! Но ведь это же происходило во все времена: убивали во имя королей, царей, религий и идеологий! Тут примерно то же самое, но в нашем случае люди видят того, кому прислуживают. Просто вдумайся… Пропавших - пятеро! И кошмары то прошлой ночью мне не снились! – не унимался старший по званию.
- Ты же сам сказал, что напился в хлам - еще бы тут сны снились! – засмеялся Андрей, припоминая участковому его же слова.
- Блин… Ну в этот то раз возможно и твоя правда, но ведь и в истории Лиходеевки как было… Достаточно одного прислужника, чтобы жертв приносил. Не всей же деревней! Вот и тут так… Один человек, может несколько. Но самое паршивое… Это может быть кто угодно… - задумчивым тоном протянул Иван.
Задумался и Андрей. «Да ну, не может быть. Всё это лишь бред отчаявшегося мента, который вынужден жить с собакой черти где от цивилизации». Но червячок сомнения все же начал грызть изнутри, напрягая фантазию оперативника.
Мысли обоих полицейских были прерваны шумом и криками снаружи дома. Во дворе явно кто-то ссорился, если вообще не дрался.
До Андрея и Ивана доносились лишь обрывки фраз, но и их хватало чтобы понять - ссорятся ППСники. И ссорятся явно между собой.
"Да пошел ты, придурка кусок!" - донесся с улицы очередной крик, за которым последовал громкий удар. От шума проснулся Иосиф Виссарионович, который тут же принялся громко лаять на источник разбудивших его звуков.
- Пойдем разнимем, что ли.. А то поубивают еще друг друга соколики наши. - усмехнулся капитан, обращаясь к Ивонинскому.
- Давай. - ответил Андрей, направляясь к двери. Пёсик тут же подскочил, уронив наушники, спрыгнул с кресла и направился к двери.
- А ты то куда собрался, а? Мелких не звали! Вдруг там сейчас и без сопливых скользко… - проговорил участковый своему йорку.
В ответ пёсик лишь забавно склонил голову вбок, словно присматриваясь к Лысенко.
- Лаааадно, куда уж без тебя… Тебя бы митинги разгонять, ей-Богу…
Стоило двери чуть приоткрыться, пёсик сорвался во двор. Выйдя наружу, Андрей обомлел.
Два ППСника стояли в одних полотенцах и толкали друг друга, ругаясь, на чем свет стоит.
В схватке побеждал Коля, который, то и дело, толкал рыжего Антона к дому. Иван схватил водителя как раз в тот момент, когда спина Антона уже почти упиралась в стену. Но тут в атаку кинулся разъяренный рыжий. Он моментально собрался, видя, что противник его прибывает в захвате у рослого и плотного детины, и кинулся с кулаком на Колю. Тут уж пришло время действовать Андрею. Он не придумал ничего лучше, чем схватить запястье Антона и заломить ему руку за спину.
Антон словно озверел: пинался и лягался. Все попытки вырваться из рук лейтенанта были тщетны. Окончательно остудил его пыл маленький пёс: абсолютно спокойно, сохраняя самообладание, он подошел к рыжему полицейскому и, задрав лапу, пометил его ногу.
Сие происшествие не осталось незамеченным, и первым не смог сдержать смех Иван.
- Ну ты, брандспойт блохастый! Зачем же ты так… А вдруг ты самооценку человеку напрочь хоронишь?? – принялся отчитывать свою собаку капитан, еле выговаривая слова сквозь смешки.
После этого комментария не смогли сдержаться Ивонинский и Коля. Жертва меткости пса же в это время скакала на левой ноге, стараясь смахнуть с правой лодыжки жидкость, которая погасила воинственный запал.
- Ну ты, зассянец… Хорош уже в акробатике практиковаться. Иди ногу в бане ополосни… - язвительно ляпнул Лысенко.
Антон резко прекратил прыжки, и успокоившись, направился в сторону бани, не проронив ни слова.
- Коль, может, ты объяснишь, что у вас тут произошло то? – тут же начал расспрос Ивонинский.
- Да, Коль… Он может это… Лапал тебя? Извини… Моя вина - не подумал я, прежде чем вас в бане двоих-то оставлять… - даже не старался выйти из шутливого состояния участковый.
Лицо Николая резко покраснело, видно было, что ему стало стыдно за всю эту ситуацию. Андрей же решил проверить версию, которой с ним поделился участковый.
- Ты просто разозлился на Антона, правильно? – спросил он водителя.
Тот замялся и, прежде чем ответить, обдумал то, что толкнуло его на ссору и драку со своим напарником.
- Тут такое дело… В общем… Это не я начал драку. Это Антона вдруг переклинило, и он начал обзывать меня тупицей, дураком и еще таким словом… Ну как его… Аааа… Имбецилом, во! А я ему и врезал! И я клина словил, понимаете? И ведь в башке то мысль, что неправильно это, но остановиться не могу. Мы с Тохой друзья же… Но злость такая взяла… - пролепетал Коля, сформировав свои мысли в более-менее осмысленную форму.