Было видно, что парень побледнел от услышанного.
- Бог?? Демон, бес?? Жертвы? Пособники?? Старик, что ты вообще несешь?? Зачем ты мне говоришь всё это? - выпалил Ивонинский, чувствуя, что ему становится дурно от всего того бреда, который он слышит.
- Просто поверь, парень. А говорю я это для того, чтобы ты сделал свой выбор. Ты умный и сильный. Ты идеально подойдешь на роль помощника. А этот же…- кивнул в сторону Олега старик, – В любом случае долго бы нам не прослужил. Так… расходный материал. От тебя всего-то требуется убить его и вырвать его сердце. Зато, ты сможешь спокойно покинуть эту поляну, лес, деревню! – с улыбкой, которая никак не вязалась с его горящими злобой глазами, проговорил старик.
- Или что? Ты остановишь меня? Или этот?? – кивнул на Олега Андрей.
- Нееет, что ты, мил человек. Я физически тебе навредить не могу, а этот, как ты выразился, явно проигрывает тебе в весе и комплекции. Чернобог на то он и бог, чтобы быть умным. Он отрядил мне в помощь волков. Вот уж кто заботится о капище, которое принадлежит теперь ЕМУ. Это раньше оно принадлежало Белобогу, доброму из братьев. Да вот только… Не захотели тогда новые поселенцы помогать от хвори тем, кто в лес жить ушел и молится своим богам. Язычники, умирая, и вызвали Чернобога в эти места. Чтобы те, кто обрёк их на смерть, тоже пострадали.
Так что… Не будешь служить - загрызут. Можешь попробовать, смертный. Я тебя неволить не стану. Иди, коль хочешь, – развёл руками старик.
Лейтенант вспомнил о том, что читал о волках в дневнике и понял, что уже начинает верить старику против своей же воли. Отрицать очевидные вещи было сложно, хоть всё нутро и весь разум опера противились услышанному.
Вдруг возле края полянки завозился участковый, медленно приходя в себя. Сил хватило только сесть и… нащупать в траве пистолет, который он обронил после удара и прикрыл своим же телом, свалившись на него. Видимо, именно поэтому пистолет и остался незамеченным для Олега.
- Эй ты…. Стой, тварь…Биту свою брось, утырок! – грозно прорычал Иван, направляя пистолет на Олега.
Но тот не испугался направленного на него оружия, а только улыбнулся и сделал первый шаг по направлению к участковому.
-Стой, я сказал! Ты чё, обдолбился что ли?? Стрелять буду! – предостерег капитан парня, направляющегося прямиком к нему.
Но тот словно не слышал. Широко улыбаясь, шел на пистолет. Иван медлил то ли от того, что его разум так и не прояснился полностью после удара по затылку, то ли просто старался прицелиться.
Когда до Ивана парню оставалась всего-то пара шагов, грохнул выстрел. Олег остановился и с удивленным видом посмотрел на свою грудь, где, прямо по центру, начало расползаться кровавое пятно.
Парень умер не сразу. Сил его хватило, чтобы дойти до своего противника и очередной раз опустить бейсбольную биту ему на голову. Умер же он только тогда, когда участковый вновь завалился без чувств.
- Ну вот. Всё и решилось само собой. Тебе даже убивать его не придется. Просто… Вырежи, вырви его сердце. Это будет пятое. То, которое и требовалось для окончательного счёта, – обращаясь к Андрею, проговорил старик, не прекращая улыбаться.
- То есть… Если я этого не сделаю – я умру? А если выполню… То ты отпустишь меня?? Так?
- Не совсем. Отпущу я тебя в любом случае. Но… Только если ты согласишься служить Чернобогу - тебя пропустят волки.
- Стоп… А что тогда за мужик в деревне лазит? Тоже помощник твой?? А череп в клетке детский?? – задал интересующие его вопросы лейтенант.
- Мужик… Этот мужик, как ты выразился… В общем… Его наказал Чернобог. Наказал за то, что тот попытался обмануть с жертвой… Обещал сердце старшей дочери - так выпал жребий, а сам отправил ее в другую деревню, отдав замуж. Хотел отдать сердце младшей дочки, которая хворая была.
Теперь этот мужик обязан ходить по деревне до тех пор, пока дочь его младшая не упокоена по-человечески. Хоть по вашим обрядам, хоть по нашим. Но погребена. Сам-то он сделать ничего не может – он всего лишь бесплотный дух, проклятый навечно бродить по деревне и приводить к останкам своей дочери редких путников, которые чаще бояться его и просто убегают прочь.
Ивонинский молчал. Он не знал, как расценивать все то, что услышал только, что… С одной стороны – достать сердце из тела уже мертвого человека, с другой - быть растерзанным волками…