— Я же просил тебя потерпеть, теперь-то нас точно обнаружили.
Льдинка выскользнула из руки, порезав пальцы. По идеально белому столу поплыло алое пятно крови. И снова память нарисовала улыбающееся лицо Герды. Молодой, красивой, румяной. Кай смотрел, как исчезает с таким трудом почти составленная буква, а на её месте образуется кровавая лужица, и не мог пошевелиться.
— Вам больно, простите, что помешал. Если хотите, я помогу вам. — Мальчик стоял совсем рядом и обнимал серого лохматого кота. — Если у вас есть бинт, я перевяжу вам палец. Или суньте его в снег, он замёрзнет, и кровь остановится. Я так рад, что вас встретил, потому что вы живой и настоящий. А то я уже думал, что попал в сказку. Тут всё такое странное, и люди как будто вовсе не люди, а киборги. Представляете, они хотели убить кота. Его Вася зовут. По крайней мере, он на это имя откликается.
На вид мальчишке было лет десять, ну, может быть, одиннадцать. То есть столько же, сколько было самому Каю, когда он впервые встретил свою королеву.
— Значит, твоего кота зовут Вася? А как же зовут тебя? — спросил Кай.
— Демид, — гордо ответил мальчик. — Меня в честь прадедушки назвали. Хотели в честь дедушки сначала, а потом бабуля решила, что, может быть, он жив, а потому ребёнка никак нельзя называть именем живого родственника.
— И как ты здесь оказался? — продолжил расспрашивать мальчишку Кай.
— Мама с бабушкой позволили мне покататься на санках на центральной площади ШМелерозовки, там, где мэр города Шмель установил самую большую ёлку. На площади было много детей. Самые храбрые мальчишки привязывали свои санки к проезжавшим автомобилям и уезжали довольно далеко. Было очень весело, мы с друзьями соревновались друг с другом. И вот на площадь въехал огромный белый кабриолет. В нём сидела женщина, укутанная в пушистую, белую меховую шубу, на голове у неё была такая же шапка. Я изловчился и накинул на фаркоп верёвку моих санок. Женщина обернулась, улыбнулась мне одними глазами. Она была такая красивая, что я залюбовался и не заметил, как её автомобиль набрал скорость и выехал за городские ворота. Я пытался скинуть верёвку, потому что испугался, но у меня ничего не получилось. Мне даже показалось, что происходит что-то сверхъестественное, я хотел прочитать молитву «Отче наш», но не помнил слов, потому что хоть меня бабушка и водила в детстве в церковь, по своей сути я атеист. А дальше начались чудеса. Кабриолет остановился, и женщина позвала меня к себе. Я хотел попросить её вернуть меня в ШМелерозовку, но как только сел на сиденье, у машины закрылась крыша, я же, как последний истукан, не мог отвести взор от её глаз, заглядывающих мне прямо в душу. «Замёрз?» — спросила она. Я лишь кивнул, а она закутала меня в свою белую шубу и поцеловала в лоб. Я уснул, очнулся оттого, что на меня прыгнул Вася. За ним гнались киборги, кричали о договоре, о какой-то смешной госпоже Зю и о том, что кота необходимо подготовить к кремации. Я не хотел, чтобы его сожгли, а потому схватил его и побежал, спрятался в этой комнате, а тут вы.
— Не к кремации, а к креации. Это разные вещи, — на автомате произнёс Кай. Но глядя в ничего не понимающие глаза ребёнка, решил уточнить: — Креация — это как бы создание чего-то нового, необратимое, направленное, закономерное изменение материальных объектов, ведущее к новокачественному состоянию их состава или структуры. Понял?
Мальчик отрицательно покрутил головой и перехватил кота, сильнее прижимая его к себе.
— Мы замораживаем живые объекты для их сохранности, чтобы в последующем можно было их оживить. Так понятно?
— Да, я смотрел об этом по телевизору. Но Вася не хочет, чтобы его замораживали. – Глаза мальчика наполнились слезами. — Вы ведь не отберёте у меня его, правда?
Каю стало его жалко. А потом в голове созрела идея.
— Не отберу, если ты мне поможешь в одном очень важном деле. Видишь эти кусочки льда? Из них надо составить слово «Вечность». Сможешь?
Кай чувствовал, как что-то в нём меняется. Присутствие мальчика Демида вызывало какие-то непонятные ассоциации, расплывчатые и неопределённые, но они заставляли чаще биться его почти ледяное сердце.
— Подержи, пожалуйста, моего Васю, — попросил мальчик, глядя Каю прямо в глаза.
В его взгляде было что-то такое знакомое и родное. Эти глаза, или очень похожие, Кай видел каждую ночь во сне.
Как только кот перекочевал на руки Кая, мальчик подошёл к столу, на котором не осталось и следа крови. Идеальная поверхность была гладкой и прозрачной, как зеркало. В ней отражались лишь лица взрослого Кая и маленького Демида. Но это длилось лишь миг, потом появились морозные узоры, образуя вязь невероятной красоты.