Вечность
Во сне ей казалось, что она плывет. Тепло его рук согревало, мерный ритм шагов – убаюкивал. Не просыпаясь, она положила голову ему на грудь, вдыхая его аромат и слушая, как бьется его сердце. Такой сильный, привычный, родной ритм. Затем он положил ее на одеяло и завернул, ритм шагов сменился постукиванием колес. Мир вокруг был наполнен миллионами звуков и запахов. Единственное, что неприятно раздражало ноздри, запах вербены и полыни, смешанный с чем-то противно приторно сладким. День клонился к вечеру, и уже весь мир был охвачен сладким предчувствием ночи после полного забот дня. Ветер с гор нес аромат леса, пряный запах земли и хвои, легкий аромат цветов и трав, и далекую, кристально-прозрачную горную свежесть. Там высоко в горах снег не таял даже летом, и звезды отражались ночами в гладком зеркале ледников. Они поднимались все выше и выше в горы. Наконец, они остановились, и он снова взял ее на руки и понес. Аккуратно опустив ее на землю, он привычным движением поправил ее волосы.
- Поторапливайся! Солнце скоро совсем сядет! – высокий женский голос с трудом сдерживал раздражение.
Так вот это кто пах так противно-приторно. Невероятный холод охватывал каждую клеточку ее тела. Она хотела позвать его: «Родной, мне так холодно… Обними меня, согрей своим теплом, приляг рядом…» Но земля уже крепко держала ее, а сон не давал вымолвить ни слова. Она никак не могла проснуться, хотя уже весь мир был охвачен приближением ночи. Душа, пойманной птицей, беспомощно билась в груди.
- Не смотри на нее! Сейчас! Иначе ты никогда не сделаешь этого! – голос женщины срывался на визг.
В этот момент она не увидела, но почувствовала занесенную над собой руку и запах свежеобтесанного дерева. Резкая боль пронзила все тело. Она слышала, как рвется тонкая ткань рубашки, как ломаются и крошатся ребра, чувствовала, как рвутся, схлопываясь, легкие и горло изнутри заливает кровь. Она задыхалась, но не могла закричать, она все еще крепко спала. Проклятая деревяшка крушила еще трепещущее сердце, боль вырывала мозг, а в горле и в носу булькала и пузырилась кровь. «Откуда столько крови то?» - думала она, и не понимала, как в этот момент можно было вообще о чем-то думать. Но постепенно сознание притуплялось и уплывало, куда-то вдаль. Она таяла, просто исчезала, как Снегурочка в старой сказке, полностью впитываясь в землю вместе с собственной кровью. И в этот момент почти потухшее сознание неожиданно начало наполняться жизнью, сотнями маленьких жизней. Там в земле кровь встретила спящие семена, и они чудесным образом начали просыпаться. Больше она не распадалась на части, она была здесь. И эти частички пробивались сквозь землю вверх к свету. Маленькие нежные побеги уверенно пробивались наверх, проталкивая стебель, выпуская листочки и бутончики, которые раскрывались нежными белыми цветочками. Она снова смотрела на мир, но уже иначе, миллионами маленьких глаз. Цветы источали нежнейший аромат, и она выходила сквозь них на свет. Теплый утренний свет пронизывал все ее тело, которое светилось и искрилось новой невероятной силой. Ей казалось, что поведи она бровью, и содрогнутся горы, взмахни рукою, и пригнуться к земле столетние сосны, топни ножкой о землю, и земля расступится. Она была везде и нигде одновременно, всем и ничем сразу. Какое же это чудо: снова видеть и слышать миллионы звуков, цветов и запахов, мириады жизней вокруг больших и маленьких, снова быть такой живой!
Живые… На горной полянке стояли двое – мужчина и женщина.
- Пойдем уже! – женщина нетерпеливо дергала мужчину за рукав.
- Отстань! – мужчина наотмашь ударил её по лицу, отгоняя словно надоедливую муху. Он присел и рукой провел по нежным белым цветочкам.
- Не рви цветов! Ты же видишь, что это она! Проклятая! Она здесь и не отпускает тебя! Проклятая! Проклятая! – истерично вопила женщина, размазывая по щекам слезы. Впервые он увидел, как безобразно кривится её, красивое лицо, превращаясь в уродливую маску и состаривая её сразу лет на десять. Голос женщины был противно визглив, и этот приторный слащавый запах, что он нашел в ней? Куда девалась её улыбка и ямочки на щечках? Однако сделанного уже не воротишь. Он до сих пор не мог поверить, в то, что сделал. Как-будто и не было ничего, лишь эти маленькие нежные белые цветы. Как-будто эта сказка ему приснилась, и вот она реальность, с воплем цепляется за него и требует, требует, требует…
Жалкие людишки. Вся эта сценка на поляне почему-то безумно ее развеселила, и она от души рассмеялась. Ее смех беззвучным эхом отразили горы, реальность на долю секунды преломилась, раскрошилась сотнями мелких трещинок и снова сошлась в единое целое. Двое на полянке ничего не успели заметить, но в этот момент горы породили снежный поток, который пронесся, сметая все со своего пути и очищая землю. На душе было легко и спокойно, как-будто и она разом очистилась от всего, что смущало ее. Теплые солнечные лучи согревали полянку, снег стаял, как по волшебству, звенящими ручейками стекая в ущелье. Маленькие белые цветочки снова повернули свои головки к солнцу. Как чудесно было лежать тут, смотреть, как плывут по небу облака, слушать, как ветер играет в кронах сосен, как в лес снова возвращается жизнь. Вдруг, она почувствовала какой-то треск, как-будто земля облегченно вздохнула, и где-то внизу что-то лопнуло словно оголенный нерв. Это треснул ледник в ущелье. Влекомая любопытством она спустилась вниз. Ледник раскололся. Часть его обрушилась, сползла дальше в долину, оставив гладкий, как зеркало, срез. В этом срезе словно мухи в янтаре замерли двое: высокий красивый мужчина и женщина с навеки искаженным криком лицом. Она приблизилась к зеркальному срезу ближе, пристально вглядываясь в широко раскрытые глаза мужчины.