— Я должна знать, что случилось с Хейвен. В тот день, когда я тебя застала… — Я морщусь от одного воспоминания. — И еще — Трина тоже бессмертная, да? Это ты ее такой сделал? Как все это началось? Ты сам как стал бессмертным? Ты знаешь, что Трина убила Эванджелину и чуть не убила Хейвен? И что это у тебя за жуткая комната?
Деймен хохочет.
— Повтори, пожалуйста, вопрос!
— О, и еще одно: что имела в виду Трина, когда сказала, что убивала меня снова и снова?
— Трина так сказала? — Его глаза расширяются, а лицо становится совершенно белым.
— Угу. — Я помню, какое у нее было самодовольное лицо. — Она говорила: «Ну вот опять, глупая смертная, и ты каждый раз соглашаешься на эту игру», и так далее и том же духе. Ты же, вроде, сам все видел?
Он качает головой.
— Я не все видел… Я подключился позже. Господи, Эвер, я виноват во всем. Я должен был знать, я не смел тебя втягивать, нужно было оставить тебя в покое…
— Она еще сказала, что видела тебя в Нью-Йорке. То есть это она Хейвен так сказала.
— Она солгала, — чуть слышно отвечает Деймен. — Я не был в Нью-Йорке.
В глазах у него такая боль, что я невольно беру его за руку. Он выглядит несчастным и беспомощным — больше всего на свете я хочу стереть это выражение с его лица. Я целую его теплые губы. Надеюсь, он поймет — в чем бы ни была его вина, скорее всего, я его прощу.
— Поцелуй становится слаще с каждым перерождением… — Деймен вздыхает, отстраняется и убирает волосы у меня со лба. — Вот только дальше у нас с тобой никак не заходит. И теперь я знаю, почему.
Он прижимается лбом к моему лбу, передавая мне свою радость, свою бесконечную любовь. Потом тяжело вздыхает и отодвигается.
— Ах да, твои вопросы… С чего же начать?
— Может, с начала?
Он кивает, глядя куда-то вдаль — в прошлое, когда все началось. А я скрещиваю ноги по-турецки и слушаю.
— Мой отец был мечтателем, художником, немного занимался науками и алхимией — она была тогда в моде…
— Тогда — это когда? — жадно спрашиваю я.
Мне нужны даты, названия стран и городов. Что-то конкретное, поддающееся анализу, а не абстрактные философские идеи.
— Давно, — смеется он. — Я на самом деле чуточку старше тебя.
— А можно точнее? Интересно же, какая у нас все-таки разница в возрасте!
Невероятно, но Деймен качает головой.
— Тебе достаточно знать, что мой отец, как и другие алхимики, верил, что все в мире может быть сведено к одному-единственному веществу, и если бы удалось выделить это вещество, то из него можно было бы создать что угодно. Он работал над своей идеей долгие годы, создавал различные рецепты, потом отказывался от них. А когда и он, и моя мать… умерли, я продолжил его исследования и в конце концов нашел.
— А сколько тебе было лет? — не отстаю я.
Он пожимает плечами.
— Я был довольно молод.
— Значит, ты еще можешь повзрослеть?
Он смеется.
— Да, я взрослел до определенного момента, а потом остановился. Знаю, ты предпочитаешь вампирскую теорию «замороженного времени», но мы сейчас говорим о реальной жизни, а не о фэнтези.
— Ладно, так что дальше?
— Дальше — родители мои умерли, я остался сиротой. Знаешь, в Италии, где я родился, фамилии часто связаны с происхождением или профессией человека. «Эспозито» значит — «сирота» или «беззащитный». Мне дали это имя, хотя лет сто или двести спустя я от него отказался, поскольку оно мне больше не подходило.
— А почему ты не использовал настоящую фамилию?
— Тут сложно. Отца… преследовали. И я решил обезопасить себя.
— А Трина? — Горло у меня перехватывает, когда я произношу это имя.
Деймен кивает.
— Поверина — «бедняжка». Мы воспитывались в церковном приюте; там и встретились. А когда она заболела, я не мог вынести мысли о том, чтобы потерять ее, и дал ей свой напиток.
— Она сказала, что вы поженились.
Я сжимаю губы, горло сводит судорогой. Строго говоря, она этого не говорила, но явно подразумевала, когда назвала мне свое полное имя.
Деймен отводит глаза, качает головой и что-то еле слышно шепчет.
— Это правда? — спрашиваю я.
В животе скручивается тугой узел, сердцу становится тесно в груди.
Деймен кивает.
— Но это не то, что ты думаешь. Все случилось так давно, сейчас это вряд ли имеет какое-то значение.
— А почему вы не развелись? Если это «вряд ли имеет какое-то значение». — Щеки у меня горят огнем, и щиплет в глазах.
— Ты предлагаешь мне явиться в суд с брачным свидетельством, выданным несколько столетий назад, и потребовать развода?