Я сориентировался достаточно быстро.
Да Кам... точнее, Хельгорт Лаббула окликнул высокого, солидного мужчину в той же всеобщей униформе - короткий пижачок и панталоны в обтяжку, - только темно-синего цвета. Аудитор остановился, и Да Кампо начал что-то негромко объяснять ему. Я заметил, что по мере рассказа глаза чиновника становились все шире и шире.
- Эй! - прервал я их.
Оба раздраженно уставились на меня.
- Нелюблю вмешиваться, - сказал я, - но если не ошибаюсь, вы говорите обо мне, и я бы не сказал, что это вежливо - вести себя так, словно меня здесь нет.
Меня уже мутило от всей это нелепицы, поскольку мало того, что меня занесло за миллион, если не больше, миль от работы, так все еще делали вид, словно я это нарочно, чтобы доставить им неприятности.
- Поэтому будьте любезны говорить по-английски, чтобы я мог вас понять. Ясно?
Аудитор не сводил с меня холодных серых глаз. С трудом, словно не привык объясняться словами, он произнес:
- Думаю, вы оказались здесь случайно. Это не ваша вина, но недоразумение должно быть устранено. Прошу следовать за мной.
Он заявил об этом, как о чем-то решенном, поэтому у меня не оставалось выбора. Мы сделали несколько шагов, затем аудитор оглянулся и взглянул на Да Кампо, который с облегчением наблюдал за нами.
- И вас тоже, - распорядился чиновник в синем.
- Но я должен...
- Нам понадобятся ваши показания. Прошу прощения, но это официальный приказ.
- Чего ради я плачу налоги, если вы, аудиторы, не можете справиться с такой ерундой?
Да Кампо явно начинал злиться, но аудитор взял его за плечо, подтолкнул, и тот поплелся впереди нас.
* * *
Мы поднялись на одном из эскалаторов и оказались под светом трех солнц - целых трех! - светивших одновременно, отбрасывая три тени. Только теперь до меня дошло, как далеко я оказался, затерявшись за много миллионов миль от дома, и насколько скверно мое положение.
- Как далеко мы от Земли? - спросил я.
- Примерно в шестидесяти тысячах световых лет, - равнодушно ответил аудитор.
Я судорожно вздохнул и застыл на месте.
- Но вы добираетесь сюда так быстро, словно это всего лишь в соседнем квартале! И живете, вроде бы, почти совсем как мы! Я ничего не понимаю!
- Не понимаете? А чего здесь понимать? - раздраженно проворчал Да Кампо. - Когда изобрели Пересадку, это позволило нам жить вне Дрексвилла. Но это почти ничем не отразилось на культуре. Чего ради ей меняться? Мы живем, как жили всегда, и в этом нет ничего ни странного, ни удивительного. По сути дела, - добавил он, покосившись на аудитора, - от этого порой одни заботы!
Он произнес это таким тоном, что мне стало совсем плохо. Я подумал о расстоянии, отделявшем меня от дома, попытался прикинуть, сколько же это в милях, но понял, что такие масштабы выходят за пределы моего воображения, и, попытавшись перевести их в земные термины, вспомнил, что ближайшая звезда находится в четырех световых годах от Земли. Потом мне в голову полезло нечто вроде: "Если все обертки от жевательной резинки в мире сложить в ряд, то они протянутся от Земли до..."
От таких мыслей мне стало еще хуже.
- Я хочу домой, - заявил я и почувствовал, что голос у меня прозвучал как у ребенка, но ничего не мог с этим поделать.
Аудитор и Да Кампо одновременно посмотрели на меня. Я попытался убедить себя, будто неверно прочитал то, что промелькнуло у них в глазах, но знал, что это не так. Я понял все правильно.
Они вывели меня на улицу - если это была улица - и посадили в каплеобразную машину с синей эмблемой, приткнувшуюся на стоянке. Машина помчалась по монорельсу, и через несколько секунд Станция осталась позади.
Мы мчались по городу, но, как ни странно, я не поражался ни фантастической архитектуре, ни проявлениям высокоразвиой науки, хотя свидетельств того и другого было вокруг предостаточно, от могучих кораблей, разрезающих утреннее небо, до зданий в форме спиральных конусов, проносящихся по обе стороны.
Я не глядел на них, поскольку впервые в жизни мог не тревожиться ни о работе, ни о расписании поездов, счетов, фетишистского отношения Шарлотты к пепельницам, ни о разных чертовых хлопотах, которые должен был взваливать на себя, чтобы заработать на жизнь. Никакой суеты и никакой ответственности.
Было необычно приятно откинуться на мягком сидении и просто-напросто прикрыть глаза, даже если в душе я и понимал, что попал в серьезные неприятности.
Мы ехали уже какое-то время, когда меня вдруг осенило.
- А почему мы не воспользовались переброской?
Аудитор рассеянно глядел в окно, но все же ответил:
- Слишком маленькое расстояние. Переброска рассчитана минимально на световой год.
- Ого! - воскликнул я и снова почувствовал слабость.
Все получалось на удивление логично. И тут я вспомнил еще кое о чем.
- Послушайте, Да Кампо... - начал я и тут же съежился от взгляда, которым он меня наградил.
- Я же сказал тебе, меня зовут Хельгорт Лаббула!
Аудитор глядел в окно и улыбался.
- Не могли бы вы мне кое-что объяснить? - нерешительно продолжал я.
Да Кампо глубоко вздохнул.
- Спрашивай. Хуже, чем ты сделал, мне уже не будет. Я и так опаздываю на двадцать кил-боров.
- Что это было в вашем саду?
- Растение. А ты что подумал?
- Но...
Было заметно, что он борется с раздражением.
- Послушай, Уэллер, ты же разводишь всякие там розочкихризантемы, верно? Так почему я не могу посадить растение, которое мне нравится, в своем саду? Из-за того, что мне приходится жить на периферии, я вовсе не собираюсь превращаться в варвара.
- Все верно, - оглянулся аудитор, - но вас несколько раз предупреждали насчет выращивания местных растений на Пригородной Территории, когда вы подписывали документ на аренду земельного участка, не правда ли, Хельгорт?
Да Кампо побагровел.
- Да, но я считал, что у человека должно быть что-то... - Он заставил себя замолчать и с гневом поглядел на меня.
- А почему мы ни разу не видели, чтобы из трубы вашего дома шел дым?
- Мы не пользуемся кретинским топливом вроде угля, газа или нефти.
Я не понял, но решил, что его ответ на следующий вопрос все прояснит.
- Почему вы никогда не появляетесь на людях, не жжете по вечерам свет, почему у вас всегда опущены шторы?
- Потому что внутри наш коттедж не похож на ваши. Это дачный домик в дрексвилльском стиле. Тесноватый, конечно, но из-за регламента, который установили вот эти, трудно рассчитывать на лучшее. - Он бросил злобный взгляд на аудитора. У нас автономная система обогрева, запас продуктов и все такое прочее. Мы прячемся за шторами, чтобы вы не видели, какими устройствами мы пользуемся. Должен вам сказать, нам самим из-за этого неудобно, но в любом случае, лучше жить так, чем в этом сумасшедшем доме, - закончил он, махнув рукой в направлении города.
- А мне, пожалуй, здесь нравится, - заметил я.
Аудитор снова взглянул на меня, и я вторично прочитал то, что таилось в его глазах. Смысл не изменился. Мне все еще угрожала опасность.
- Мы почти на месте, - сказал он.
Машина затормозила и плавно остановилась возле огромного белого здания. Мы вышли.
Да Кампо оглянулся и снова заговорил с аудитором. По тону было ясно, что он просит его отпустить.