точном берегу пруда, перенести их на западный и выпустить там, они доплывут до середины пруда, полежат две-три минуты на воде и устремятся к себе домой. Но теперь они все время будут начеку, поймать второй раз их сложнее.Колостетусы, как и прудовые лягушки, продолжают охранять свои территории после свадебного сезона. Наступит засуха, они защищают небольшие участки возле луж. Самцы держатся во владениях дольше, чем самки. Но к непрошеным гостям все одинаково нетерпимы. А прежде чем напасть на чужака, и самцы, и самки предупреждают его криками, что лучше ему уйти.Пепельная саламандра, оказавшись на новой территории, словно не видит, что перед ней полчища мух. Ее охотничий пыл сразу угасает. Правда, иногда саламандра ловит мух, но с большими перерывами. А в эти перерывы расставляет она «пограничные столбы». Очутится саламандра в чужом владении не по своей воле, замрет на месте и будет довольствоваться добычей, которая летает совсем рядом, боясь сделать шаг.Остромордые лягушки не в пример некоторым своим собратьям — существа добрые. В центре участка остромордой лягушки — дом: или старый пень, или упавшее дерево, или куча веток. Отсюда лягушка уходит на охоту, сюда возвращается после охоты. Часть владения одной лягушки может быть частью владения второй, но вражды друг к другу они не испытывают и даже могут вдвоем отдыхать в общем убежище. Охотничий участок у остромордых лягушек солидный. В дубраве в распоряжении каждой около шестисот квадратных метров.Свистуны Венесуэлы обходятся меньшим: от девяти до ста тридцати четырех квадратных метров. Длина участка серых жаб, обитающих в Англии, в Центральном Уэльсе,— от сорока до девяноста пяти метров.Сибирские лягушки не делят охотничьи угодья. Но никто у них и не остается без обеда. Покидают они свои убежища по очереди. Поохотится одна группа — уйдет к себе домой на шесть-семь часов. И пока эти лягушки отдыхают, ловит дичь следующая группа. За ней придет черед третьей.Сибирские лягушки в долине реки Зеи выходят на промысел днем. Японских жаб в больших количествах можно увидеть на поверхности земли ночью, да такой, когда непременно идет дождь. При другой погоде они не высовывают носа на улицу.Отправляться на охоту или сидеть дома? У европейских лягушек ответ на этот вопрос зависит прежде всего от температуры. Гораздо меньше важна для них влажность и еще меньше — освещенность. А некоторых неевропейских лягушек освещенность вообще мало интересует.В США и Канаде на небольшой территории живут лягушки, которые не вырастают больше пяти сантиметров. У этих лягушек между большими глазами с вертикальным зрачком желтая или зеленая полоска, мордочка у них может быть зеленоватой, может быть и рыжевато-коричневой. По бурому их телу раскиданы черные пятна, а заканчивается оно хвостом. Ни у каких других лягушек мира хвостов нет.Но хвост хвостом, а глаза у лягушек не менее удивительны. Хвостатые лягушки покидают свои убежища при освещенности в десять раз меньшей, чем тот свет, который дают звезды. Для человека наступает абсолютная темнота, когда освещенность в десятки раз больше. В таких условиях, пользуясь зрением, могут охотиться лишь еще совы. Однако и для их глаз это предел. На зрение полагается большинство бесхвостых амфибий-охотников, а кое-кому помощник и нос. Учуяв запах пищи, шпорцевые и травяные лягушки начинают искать ее с удвоенной энергией. Тигровой амбистоме обнаружить ползущую добычу помогают глаза, а итальянской безлегочной саламандре — нос. Тритон упорно идет по следу, который оставляет попавший под лопату дождевой червь, и в конце концов охотник приступает к трапезе.Расстояние, с которого амфибии замечают добычу, не беспредельно. Прудовая лягушка и желтобрюхая жерлянка не обращают внимания на дичь, если она находится от них дальше пяти — десяти метров. В серой жабе просыпается охотник, когда она увидит жука максимум в трех метрах от себя.Но вот добыча под носом. Лягушка не мешкая бросает вперед лассо: собственный мясистый язык. Прикреплен он у лягушки шиворот-навыворот: не в глубине рта, а недалеко от подбородка. На кончике его, посередине — глубокая выемка, а сам он покрыт клейкой слизью. Язык молниеносно выскакивает изо рта. Он может настичь добычу, сидящую в пяти сантиметрах от лягушки.Язык — лассо и для квакш. Будет брошено оно зря — зеленая квакша не станет пытаться заполучить добычу другим способом.Европейские пещерные саламандры стреляют языком, как хамелеоны. Язык у них длинный, стебельчатый, с хлопушкой на конце. Итальянская саламандра, приблизившись к добыче, выбрасывает язык всего за одну сотую секунды. У жабы-аги он покидает рот за три сотых секунды, у американской жабы — почти в два раза быстрее.Амфибии умеют скрывать свои чувства. На их физиономиях ни тени эмоций, а внутри бушует буря. Углядят они добычу — задышат чаще, ритм их сердца ускорится, быстрее сокращаются и лимфатические сердца. Прудовая лягушка перед прыжком нервно двигает задними лапами, а у молодых прудовых лягушек и обыкновенных квакш в этот момент дрожит нижняя челюсть. Дрожат или сгибаются пальцы задних лап у камышовой и серой жаб.Однако следует прыжок. Лягушки настигают добычу где угодно: перед собой, над собой и даже могут скакнуть вверх и лететь спиной вниз. Прудовая лягушка, заметив муху, перво-наперво выбрасывает язык. Прыгает она уже с открытом ртом. Язык оглушает муху, она приклеивается к нему, а поскольку рот открыт, не попасть в него мухе сложно.Лягушка-бык летит к добыче с закрытыми глазами, но язык у нее в полной готовности. Перед тем как схватить насекомое, лягушка открывает глаза и выдвигает вперед лапы. Прыжок длится три десятых секунды, и к концу его лягушка может скорректировать движение, поворачивая голову или выставляя в стороны лапы с расправленными плавательными перепонками.К тому мгновению, когда язык коснется добычи, закрывает глаза жаба Бломберга. Она бережет свои глаза, боится повредить их чем-нибудь. Закрывает глаза прудовая лягушка, если подплывает она к добыче, находящейся над поверхностью воды.Некоторые древесные лягушки прыгают лишь тогда, когда уверены, что смогут приземлиться на ветку или на листья. Обыкновенная квакша держит гусеницу во рту, преодолев тридцатисантиметровое расстояние. А жабы обходятся без прыжков. Они просто наклоняют все тело вперед, не отрывая лап от земли. Однако независимо от способа ловли дичи и жабы, и лягушки учитывают, что к концу их собственного движения добыча переместится, и делают на это поправку.Увидит прудовая лягушка муху — поймает ее. А если перед ней сразу две мухи? Она выберет ту, которую можно схватить быстрее: ту, что ближе, или ту, что летит перед ней, а не сбоку. А если мухи почти рядом? Она поймает ту, что больше.Но вот прудовой лягушке не повезло — рот пустой. Она прыгает снова. Промазав раз, другой, третий, прудовая лягушка входит в такой азарт, что аж отрывисто квакает. Зеленая жаба, промахнувшись, начинает действовать оперативнее: она и поворачивается быстрее, и язык ее развивает большую скорость.Попытавшись поймать несколько раз добычу, но так и не поймав ее, лягушка все равно вытирает передней лапой рот. Нужно же как-то разрядиться.Лассо пользуются не все амфибии. У шпорцевых лягушек и пип нет языка. Не приходится рассчитывать на язык жерлянкам. Он у них толстый, похожий на диск, за что и называют этих амфибий круглоязычными. Да и прудовые лягушки, когда попадется им крупный жук, шлепнут по нему пару раз языком и схватят челюстями, а заталкивать его в рот станут передними лапками. Добыча, оказавшаяся во рту, заглатывается в любом случае. Не имеет никакого значения — сопротивляется она или совсем не шевелится.Вроде бы нет ничего проще, чем глотать еду: только успевай ее подталкивать языком. Однако язык лягушки, который ловит насекомых, не может отправлять их по назначению. Кто же выполняет эту нужную работу? Глаза. Время от времени они исчезают с физиономии лягушки, втягиваются куда-то внутрь головы: пропихивают в пищевод очередную порцию еды. v Попадает добыча в желудок целиком, нетронутой. У лягушки около ста зубов да еще штук двадцать на небе. Не спешите завидовать. Эти сто зубов, все до единого, находятся на одной челюсти, на верхней. Они мелкие, направлены внутрь рта и погружены в слизистую оболочку, их легче нащупать, чем увидеть. Зубы помогают лягушке удержать добычу, и только. Но и это важно. А поскольку нужда в зубах есть, когда станет старым зуб, он выпадет, заменится новым. У пожилых лягушек во рту можно обнаружить второй, иногда и третий ряд зубов-заменителей. Они вдвигаются на освободившееся место.Однако существуют амфибии, у которых вырастают зубы на обеих челюстях. Это квакши. Название их — «амфигнатодон» — так и переводится с греческого: «на обеих челюстях зубы». А у жаб ни вверху, ни внизу зубов не найти. У жерлянок — краснобрюхих, желтобрюхих, дальневосточных — зубы расположены там же, где и у лягушек.Майский жук в желудке, чуть придавленный, но живой и, в сущности, невредимый, должен доставлять немало неприятных минут. А этого не происходит. Жука во рту обволакивает секрет желез, который сглаживает шипики на его лапках, острые края его головы, груди и крыльев.Но прежде чем жук или еще кто-нибудь попадет в желудок, прежде чем будут пущены в ход ловчие орудия, нужно добычу найти.У итании, как зовут ее бразильцы, или рогатки, на голове рожки,