От домика по узкой дорожке, выложенной бетонными плитками, он добежал до калитки. За штакетной оградой тянулся узкий переулок. Сержант взглянул в одну сторону, в другую. Кое-где сюда выбегали со дворов бойцы и также оглядывались. Вон его Ахметов — выскочил возле трансформаторной будки, оглянулся и, увидев командира отделения посреди улицы, направился к нему. Где-то среди садов, серых коттеджей и домиков с лютым ревом разорвалась мина, рядом на крутой крыше, сбитая осколками, сдвинулась и посыпалась вниз черепица.
— Влево давай! На кирху!!! — крикнул сержант и сам побежал вдоль проволочной ограды, отыскивая проход. Впереди из-за кудрявой зелени недалеких деревьев синим шпилем торчала в небе кирха — новый ориентир их наступления.
Тем временем в переулок один за другим высыпали автоматчики; появился сзади низенький, неуклюжий, с кривыми в обмотках ногами пулеметчик Натужный; за ним — новичок Тарасов, который с самого утра не отставал от опытного пожилого бойца; с какого-то двора лез через изгородь увалень Бабич в перевернутой на голове зимней шапке. «Не мог найти другого прохода, тюфяк», — мысленно выругался сержант, увидев, как тот сначала перебросил через забор свой автомат, а потом неуклюже перевалил нескладное медвежье тело.
— Сюда, сюда давай! — махнул он, злясь потому, что Бабич, подняв автомат, начал отряхивать загрязненные колени. — Быстрее!
Автоматчики наконец поняли команду и, находя проходы, исчезали в калитках домов, за строениями. Лемешенко попал в раскрытые ворота и вбежал в довольно широкий заасфальтированный двор, на котором разместилось какое-то низкое строение, видно гараж. Вслед за сержантом вбежали сюда его подчиненные — Ахметов, Натужный, Тарасов, последним трусил Бабич.
— Лейтенанта убило! — крикнул им сержант, высматривая проход. — Возле белого дома.
В это время откуда-то сверху и близко прогрохотала очередь, и пули оставили на асфальте свежие следы. Лемешенко бросился в укрытие под глухую бетонную стену, что огораживала двор, за ним остальные, только Ахметов споткнулся и схватился за флягу на поясе, из которой в две струи лилась вода.
— Собаки! Куда угодили, гитлерчуки проклятые…
— Из кирхи, — сказал Натужный, всматриваясь сквозь ветви деревьев в сторону шпиля. Его невеселое, попорченное оспой лицо стало озабоченным.
За гаражом нашлась калитка с завязанной проволокой щеколдой. Сержант вынул финку и двумя взмахами перерезал проволоку. Они толкнули дверь и оказались под развесистыми вязами старого парка, но тут же попадали. Лемешенко резанул из автомата, за ним ударили очередями Ахметов и Тарасов — между черных жилистых стволов бежали врассыпную зеленые поджарые фигуры врагов. Неподалеку за деревьями виднелась площадь, а за ней высилась уже ничем не прикрытая кирха, там бегали и стреляли немцы.
Вскоре, однако, враги заметили их, и первая пулеметная очередь брызнула щебенкой с бетонной стены, засыпав потрескавшуюся кору вязов. Надо было бежать дальше, к площади и к кирхе, преследуя врага, не слезать с него, не давать ему опомниться, но их было мало. Сержант посмотрел в сторону — больше пока никто не пробрался к этому парку: чертовы подворья и изгороди своими лабиринтами сдерживали людей.
Пулеметы били по стене, по шиферной крыше гаража, бойцы распластались на мелкой весенней травке и отвечали короткими очередями. Натужный выпустил с полдиска и утих — стрелять было некуда, немцы спрятались возле кирхи, и их огонь с каждой минутой усиливался.
Ахметов, лежа рядом, только сопел, зло раздувая тонкие ноздри и поглядывая на сержанта. «Ну а что дальше?» — спрашивал этот взгляд, и Лемешенко знал, что и другие тоже поглядывали на него, ждали команды, но скомандовать что-либо было не так-то просто.
— А Бабич где?
Их было четверо с сержантом: слева Натужный, справа Ахметов с Тарасовым, а Бабич так и не выбежал со двора. Сержант хотел было приказать кому-нибудь посмотреть, что случилось с этим увальнем, но в это время слева замелькали фигуры автоматчиков их взвода — они сыпали откуда-то довольно густо и дружно ударили из автоматов по площади. Лемешенко не подумал даже, а скорее почувствовал, что время двигаться дальше, в сторону кирхи, и, махнув рукой, чтобы обратить внимание тех, кто был слева, рванулся вперед. Через несколько шагов он упал под вязом, дал две короткие очереди, кто-то глухо шмякнулся рядом, сержант не увидел его, но почувствовал, что это Натужный. Затем он вскочил и еще пробежал несколько метров. Слева не утихали очереди — это продвигались в глубь парка его автоматчики.