— Обходят нас, — бросил он.
Радван взглянул на часы. До начала артподготовки оставалось десяток с лишним минут.
— Удержимся.
— На войне не всегда можно рассчитывать на пунктуальность — пробурчал Мажинский.
Вскоре Радван увидел его у позиций пулеметчиков.
— Как на учениях, — инструктировал Мажинский, — как на учениях. Подпустить поближе, не торопиться, вот теперь…
Надолго ли хватит боеприпасов? Они словно островок внутри немецкой обороны, кольцо которой сомкнулось вокруг. Наконец-то: восемь двадцать… Но ничто не нарушило тишину, польская артиллерия молчала.
Из-за тумана начало артподготовки передвинули на час позже. Что думает о подразделении первого батальона генерал Берлинг? Что думает Ляхович, вглядываясь в туман и слыша, как стучат пулеметы?
Радван наблюдал за медленно приближающейся цепью. Значит, так это кончится? Почему не начинают? Он огляделся, увидел лица своих ребят и кивнул Кшепицкому. Вырвал листок из блокнота.
— Попытайся пробиться к батальону, передашь командиру…
Кшепицкий выпрыгнул из окопа и согнувшись побежал через обстреливаемое поле. Туман редел и было уже почти светло. В голове пронеслось, что он как на ладони, и в то же самое мгновение он услышал свист снаряда, рухнул на землю, поискал глазами кустик или бугорок, чтобы сделать следующий прыжок. Поле показалось пустым и голым: он подождал еще немного, сделал рывок и понял, что ранен, хотя и не почувствовал боли. Не мог встать, прополз несколько метров в сторону батальона, но каждое движение давалось ему все труднее, тело становилось тяжелым, словно его придавило бетонной плитой. Но он успел еще услышать гул артиллерии и голоса «катюш». От снарядов земля встала на дыбы, разрываемая тоннами железа.
У пулеметчиков Радвана уже вышли все боеприпасы, когда заговорила артиллерия.
— Успели. — Радван облегченно вздохнул.
А стрелок Шпак смотрел на немецкие позиции, но которые обрушился шквал металла. Тучи черного дыма поднимались все выше и заслонили горизонт. Ему казалось, что сквозь этот дым он видит взлетающие вверх человеческие тела, окровавленные клочья лиц, рук, ног…
— Люди… — вырвалось у него.
— Ну что, папаша, — буркнул Оконский в изодранной, заляпанной кровью гимнастерке. — Не радуешься? Ведь живы еще…
За огненным шквалом пошла атака. Те, кто наблюдал за нею в бинокли на командных пунктах, увидели солдат первого батальона, идущих к Мерее и через Мерею. Они брели по топкому лугу, под сапогами чавкало жидкое месиво, грязь залепила лица, так они добрались до разведывательной роты, и Радван с оставшимися присоединился к атакующим взводам. Они заняли вторую линию немецких окопов и увидели перед собою поле под обстрелом пулеметов, а дальше — деревенские избы. Тригубово.
Сражение складывается из мелких эпизодов, в каждом из них погибают люди, а командиры направляют рапорты, содержащие несколько стереотипных оборотов: наступаем на Тригубово, взяли Ползухи, сильный натиск неприятеля с правого фланга, обеспечьте связь, пришлите танки.
Мы наступаем, то есть ежеминутно поднимаем людей с земли, заставляем их пробежать несколько шагов под огнем, залечь снова и подниматься опять, конечно, тех, кому снаряды не угодили в живот, в шею или в грудь… Майор Ляхович крикнул: «Ребята, орлы, за мной!» — и в тот же момент был сражен противотанковым снарядом прямо в грудь. Командование принял Пазинский и сразу же, таким же движением, как павший командир батальона, поднял солдат.
Немцы переходили в контратаку.
В роте Радвана советский офицер Дымин (тот, что обучал стрельбе из пулемета Мосина) упал, прошитый серией из немецкого пулемета… Радван вызвал Мажинского.
— Примешь командование взводом…
— Есть принять командование.
И вскоре он услышал, как тот отдавал приказ: «Внимание, передай по линии…»
«Порядок, справился парень», — подумал он.
Они наступали на Тригубово, вели бой в деревне Ползухи. В Ползухах капитан Вихерский принял участие в атаке батальонов второго полка. «В человеке заложен инстинкт борьбы, — подумал он, наблюдая за укрывшимися за постройками солдатами, которые то и дело выскакивали на дорогу, чтобы метнуть гранату и снова спрятаться, накрывая метким огнем немецкие точки сопротивления. — А ведь они новички…»
Заняв Ползухи, увидели далеко за деревней немецкие подразделения, готовящиеся к атаке… К деревне подходили «фердинанды».