— Что ты предлагаешь?
— Мы попросим его пожаловать сюда! Ничего, что они не берут трубку, мы как-нибудь передадим наше предложение — курьеры, слава богу, найдутся!
— А если он откажется?
— Так ведь время работает на нас! Лишний раз проверим, так ли оно на самом деле. И не следует упускать из виду самое главное.
— Что ты имеешь в виду?
— Советские войска! Они могут появиться здесь в любой момент!
Георгий Токушев опускается в кресло бывшего начальника Областного управления и, подумав, неторопливо поворачивается к Николаю — похоже, он уже выбрал себе курьера.
Заседание продолжается. Обсуждаются все новые и новые вопросы — множество проблем ждет срочного решения. Однако Николай уже ничего не слышит и не видит, так он взволнован, что волею судьбы оказался в вихре событий, мало сказать, в вихре — в его огненном кольце.
Предложение Кузмана представляется весьма дельным и единодушно принимается на совместном заседании комитетов: к полковнику Грозданову отправятся трое — Николай, Елена и Виктор. Обязанности парламентера возлагаются на Николая, он выступит от имени Отечественного фронта, встретится с командиром полка и доставит официальный или неофициальный ответ «хитрецов в мундирах», а Елена с Виктором будут поддерживать связь с ним. В соответствии с планом Кузмана решено действовать следующим образом: в ста метрах от полковых ворот на тротуаре перед ремесленным училищем стоит Виктор и следит за тем, что разыгрывается непосредственно у ворот, а у шлагбаума должна оставаться Елена, якобы невеста Николая; во двор, на территорию казарм, заходит лишь Николай. Если с ним что-либо случится, Елена подает сигнал Виктору, а Виктор немедленно — либо по училищному телефону, либо каким-то другим способом — сообщает в Областное управление. Там до окончания операции будет дежурить Кузман, вся ответственность за успех или провал контактов с военными лежит на нем.
— Чудесно! — Георгий Токушев, немного обеспокоенный, барабанит пальцами по столу. — А если подвох?..
— Тогда подумаем.
— Думать надо сейчас!
Кузман лукаво усмехается — он рассчитывал на такую реакцию.
— У меня есть кое-какие соображения… Прежде всего мы выводим на площадь всех вооруженных партийцев и ремсистов.
— Этого недостаточно! Особенно в случае, если господа…
— …окажутся несговорчивыми? — завершает Кузман мысль старого тесняка. — Ты прав! На этот случай я предлагаю следующее: Георгию Токушеву как главному представителю новой власти срочно связаться с командованием советских войск, которые продвигаются южнее нас, в направлении Добрич — Плевен — София.
В просторном кабинете воцаряется молчание, лица мало-помалу расслабляются и светлеют.
— И попросить о помощи, не так ли? — уточняет бай Георгий.
— Пусть она будет символической… Тем более что новый военный министр издал приказ всем гарнизонам избегать каких бы то ни было конфликтов с вступающими в Болгарию советскими войсками.
— Хм! Ну, Кузман, ты у нас прирожденный руководитель! — оживляется Токушев. — Ну как, товарищи, одобряете?
— Одобряем! Еще бы! Пора и нам наконец увидеть советского солдата! — звучат возгласы одобрения.
И пока партийные комитеты продолжают работу (к удивлению всех присутствующих, «повестка дня» разбухла до тридцати двух вопросов, и все до одного «решающие» и «назревшие», как считают внесшие их на рассмотрение), Кузман выводит «оперативную тройку» в коридор, чтобы дать ей последние наставления, касающиеся вооружения и тактики действий. Об оружии они договариваются так: Виктор берет с собой винтовку и пистолет, Елена и Николай — только по пистолету, притом тщательно прячут их. Если офицеры потребуют, Николай сдаст оружие. Порядок действий: Елена и Виктор внимательно следят за обстановкой и мгновенно реагируют на любое ее изменение, Николаю надлежит вести себя сдержанно, умно, тактично.
— Возражений нет?
— Нет.
— Парламентеру пойти в караульное помещение, пусть его обкорнают — там есть машинка для стрижки.
Николай недовольно косится — это уже посягательство на священные права личности.
— С какой это стати?
— Патлы отрастил, как дьячок. Опрятные офицерики в пелеринах не примут тебя всерьез.
Потратив минут десять на то, чтобы привести себя в должный порядок, тройка уходит. По-другому выглядят сейчас они все, совсем иначе, чем при утреннем свете! Спокойные, веселые, уверенные, лица у всех ясные, может быть, даже более красивые, чем обычно, — будто и не было напряжения и опасностей минувшей ночи. Они идут, и настроение у них такое, какое бывает лишь у людей с чистой совестью, движения легкие, энергичные — только крыльев не хватает!