— Если верить, то нужно всему. Ну посмотрим. Придешь в другой раз, никуда он не денется.
— Ну, какой ты. Пользуешься, что тороплюсь. А я и шла, чтобы почитать.
Как будто не она только что отбрасывала от себя коричневую тетрадку испуганно — чтобы не сказать гадливо!
— Прочитаешь, никуда не денется. А сейчас действительно, если ждет Зинаида Осиповна… Сидит, не может встать…
— Ты ее не любишь. Потому что наслушался и начитался. А она вырастила маму.
Опять по новой. То сама хочет прочитать, то — «начитался». Никакой логики!
Так можно было говорить без конца. А хотя Вячеслав Иванович вовсе не хотел, чтобы Алла скорей уходила, говорить без конца о Зинаиде Осиповне он тоже не хотел. И как раз кстати вспомнилась умная мысль — сказал какой-то великий человек:
— Долг перед родителями можно отдать только детям.
Алла помолчала. А потом сказала:
— Ой, какой ты умный, дядя Слава.
И у него не хватило скромности признаться, что он процитировал чью-то великую мысль. Он пожал плечами.
— Но так ведь и есть.
— Я запомню! Я и сама… Поэтому же решила рожать, вместо чтобы только за бабушкой! Ну а теперь побегу, а то она скоро будет совсем брошенная, так хоть пока.
— Сейчас пойдем все.
Выходил он в некотором напряжении: а вдруг внизу Лариса — ждет, следит. На всякий случай пустил вперед Эрика. Но путь оказался свободен. И тут же рассердился на себя: как можно все время под таким страхом?! Нужно решительно кончать. Пора!
А вот кого бы он сейчас встретил с удовольствием — бывшую жену и ее капитана. Со вторым мужем она тоже не завела ребенка: то ли совсем неспособна, то ли слишком увлечена привозимой добычей, — Вячеслав Иванович никогда не пытался расспрашивать, хотя мог бы по праву старой близости. Вот пусть бы и посмотрела, как он идет под руку с Аллой!
Она попросила повести Эрика, и он важно шагал с нею рядом, держа в зубах ее сумку, — не тянул, не дергал, умница, понимал, что с Аллой нужно обходиться бережно.
10
Тридцать первого Вячеславу Ивановичу выпало работать. Горячий цех обещали отпустить в час ночи, но зато разрешили позже прийти. Накануне Арсений-Арс опять приставал с коньяком: в Новый год самая торговля! Вячеслав Иванович отказался, и тогда Арс попросил три бутылки лично себе, слезно объяснил, что позарез нужно преподнести одному человеку, не хуже, чем «Двин», а элитные коньяки перед праздником, как назло, исчезли. (Вячеслав Иванович перед тем сам громко хвастался тут же в раздевалке породистостью своих коньяков!) Ну, на это Вячеслав Иванович согласился: почему не удружить человеку? Арса он не уважал, но все же работают вместе. Арс хотел расплатиться деньгами, но Вячеслав Иванович не стал торговать подарками, и тогда Арс посулил за коньяк подарить парижские духи с кошачьим запахом — последний крик! От духов отказываться было смешно: подарок за подарок, все честь по чести, а духи будут как раз для Аллы! И Вячеслав Иванович захватил обещанные бутылки. Дело чистое, и все-таки сделалось отчего-то неприятно, когда в его сумке выразительно зазвенело, а Борбосыч, конечно, тут как тут — нужно ему обязательно в это время оказаться в раздевалке!
Борбосыч хмыкнул и сказал:
— Звали меня как опытного кадра в новую гостиницу— знаешь, открывается: «Приморская». Шведское оборудование, все блестит. Я посмотрел и отказался. Там чуть не ЭВМ каждую порцию сосчитывает, точно не ресторан, а завод «Гознак». Лучше в нашей старой развалюхе, и не нужно никаких ихних лифтов и транспортеров.
Вячеслав Иванович всегда старался не очень поддерживать разговор с Борбосычем, но тут не выдержал и сказал завистливо:
— Ребята рассказывали, там стоит «мутный глаз». Хорошая штука. Нам бы достать!
«Мутным глазом» в просторечии называется универсальный кухонный шкаф: и духовой он, и обжарочный, а можно в нем же гриль. И сразу порций двести! А прозвали за глазок в дверце.
— Ну его. Начинается с «мутного глаза», а за ним потянется! Через месяц на собственный обед будешь чеки выбивать.
И Борбосыч ушел, оставив после себя обычное едкое облако.
В зале стояла елка, и свежий новогодний аромат быстро перебил запах Борбосыча. Вячеслав Иванович и всегда любил Новый год, а уж в этот раз настроение было праздничным вдвойне. Он с удовольствием думал о сегодняшней работе, о новогоднем меню, в котором можно будет пофантазировать; и о завтрашнем выходном: он позвонит, поздравит Аллу с праздником, и, может быть, она к нему зайдет по случаю Нового года. Елочный запах проник во все коридоры, и Вячеслав Иванович чувствовал себя немного Дедом Морозом, когда шел легкой походкой— она у него и всегда легкая, но сегодня в особенности, сегодня сам чувствовал, какая она у него легкая и молодая! — в кабинетик завпроизводством, а вместо подарков нес идеи. Собственно, праздничное меню давно составлено, скалькулировано, встречающие в «Пальмире» уже и деньги внесли — но все-таки можно добавить какие-то штрихи в пределах сметы.