И если закатывается солнце веры, то и философская луна находится на ущербе.
IX
Продолжая судорожно метаться в поисках иной, лучшей жизни, отчаявшись в религиозных упованиях и разочаровавшись в философских гипотезах, человечество обратилось к непосредственной борьбе с несовершенствами самого строя своей жизни.
Люди, кажется, поняли, что "там, над звездами, нет никого", и что самые прекрасные гипотезы не могут дать ни покоя, ни удовлетворения, пока в силе остаются реальные причины страданий.
На смену религиозным и философским учениям пришли учения социальные, усматривающие причину несовершенства жизни в несправедливом устройстве человеческого общества. Эти учения, самоуверенно опираясь на данные, добытые так называемой социологией, заявили претензию дать человечеству все, о чем оно мечтало, в чем так нуждалось с незапамятных времен: и смысл жизни, и цель борьбы, и счастье на земле.
Социология есть термин, введенный Кантом, для обозначения науки о законах, управляющих общественной жизнью. Материалом для этой науки служит все, что так или иначе определяет взаимоотношение различных групп человеческой массы: история, экономика, право, этнография и т. д. Но несмотря на все обилие и разнообразие материала, не взирая на применение естественно-научного метода исследований, социология вряд ли заслуживает названия точной науки, ибо до сих пор еще даже приблизительно не наметила основных законов развития человеческого общества. По отношению к подлинно точным наукам она находится в том же положении, в каком астрология находилась к астрономии, и алхимия — к химии. Это только смутный зародыш науки, находящийся в стадии первоначального образования.
И тем не менее она уже породила целый ряд учений, играющих в жизни человечества огромную роль.
Явление это, впрочем, обычно для истории человеческой мысли. Человечество, нетерпеливо жаждущее осуществления своей страстной мечты о лучшем будущем, уже не раз, очертя голову, бросалось в погоню за едва мелькнувшим призраком.
Волнуясь и спеша, оно с жадностью набросилось на смутные, не проверенные опытом, не вылившиеся в точную формулу, данные социологии, и много сильных разумом и волею людей подняло знамя кровавой борьбы за новые идеалы, с яростью фанатиков, отвергая всякое сомнение в правильности своих выводов.
А выводы эти крайне общи и поверхностны, представляя из себя, в сущности, ничто иное, как только ряд лозунгов без подлинно-реального содержания. А потому в жизненном толковании их сталкиваются самые противоречивые программы, Эти толкования, эти программы умножаются день это дня, запутывая понятия, сталкивая, как лютых врагов, людей, казалось бы, искренно идущих к одной и той же цели, под одними и теми же знаменами.
Социализм и анархизм, распадающиеся на множество мелких течений, являются важнейшими из определившихся социально-политических учений, во имя которых уже пролились потоки крови и слез.
В основу их равно положено грубо-материалистическое представление о человеке, как о производном от чисто-экономических причин, и оба эти течения движутся уверенностью, что с устранением экономического неравенства, созданием справедливого, в смысле распределения труда и его продуктов, общественного строя, исчезнут все язвы, отравляющие человеческую жизнь.
Однако же пути к этому земному раю намечаются не только различные, но и прямо противоположные.
Если отшелушить все эти учения и выявить их подлинную сущность, то ее можно выразить в очень немногих словах.
Анархизм отрицает принуждение, отвергает всякий внешний авторитет, власть и закон. Согласно этому учению, только при условии неограниченной свободы личности человечество сможет подняться на ту высоту умственного и морального развития, на которой станет возможным единение людей, как свободное, могучее и счастливое братство.
Социализм противоположен индивидуалистическому анархизму. Это учение требует подчинение личности интересам коллектива, и единение людей мыслит не как свободное братство, а как трудовую артель, спаянную общими экономическими интересами. Необходимости принуждения социализм не отрицает. Его закон суров и жесток: кто не работает на общее благо, тот не имеет права существовать!.. Ценность человеческой личности, столь высоко возносимой анархистами, здесь попадает до ценности простой рабочей единицы.
Социализм имеет два разветвления: коллективизм и коммунизм. Коллективизм сохраняет некоторую свободу личности, признавая частную собственность и требуя лишь обобществления орудий производства, сношений и обмена. Коммунизм же, являясь, несомненно, логическим завершением основной идеи о подчинении личности интересам коллектива, отвергает всякую частную собственность, уничтожает субъективную ценность человеческой личности и рамками общественной полезности кладет предел индивидуальному творчеству. Это уже не подчинение, а полное поглощение личности. Платон, правда, представитель утопического коммунизма, требовал даже обобществления жен и детей. Идеал коммунизма не братство и даже не рабочая артель, а просто какой-то усовершенствованный человеческий механизм, в котором отдельный человек должен играть роль простой клетки в организме.