Если мы представим себе такое положение, что роду человеческому грозит полное уничтожение, все религии умерли, искусства и науки исчезли, цивилизация погибла, общественный строй принял самые отвратительные формы, жизнь стала варварской, безобразной и бессмысленной, но вместе с тем, в силу каких-то внутренних причин, все люди на земле чувствуют себя совершенно довольными и счастливыми, то нам станет ясно, что ничего лучшего и желать нельзя!
Если мы представим себе, что ни формы общественного строя, ни состояние цивилизации нам неизвестны, и только известен тот факт, что среди множества счастливых людей на земле есть еще и несчастные, то мы будем в праве заключить, что не все обстоит благополучно, что на этом успокоиться нельзя и надо стремиться к чему-то иному.
Если, наконец, мы представим себе, что искусства и науки процветают, истинная религия воцарилась повсюду, культура достигла высшего развития, общественный строй справедлив и мудр, но люди все-таки несчастны и страдают, то разве мы не признаем, что грош цена всему этому великолепию — и культуре, и религии, и наукам, и искусству, и общественному строю!
Очевидно, что человечество может быть счастливо или несчастно в зависимости не от того, насколько оно приблизилось к тому или иному идеалу общественного строя и культуры, а оттого, сколько, в каждый данный момент и при каждом данном состоянии, в его среде имеется счастливых и несчастных людей.
И очевидно еще, что все, что совершается на земле — будь то политический переворот, религиозное движение, научное открытие или стихийное явление — не имеет цены само по себе, а оценивается только по степени его влияния на судьбу большего или меньшего количества отдельных живых существ.
А характер этого влияния своеобразно преломляется в личности. Как солнечный свет, доставляя радость замерзающему, причиняет невыразимые мучения изнывающему в пустыне от жажды, так и всякое изменение в жизни человечества по-своему оценивается каждым отдельным человеком.
Ибо только человек есть мера вещей, и люди давно должны были бы понять, что они имеют право оценивать все сущее с точки зрения только и чисто человеческой.
ВЕЧНЫЙ МИРАЖ
С тех пор, как люди начали сознательно относиться к своему существованию, прошли века и смерть смела с лица земли миллионы поколений.
В течение этого времени жизнь человеческая непрестанно видоизменялась. Перестраивались формы общественных отношений, созидались и разрушались алтари, исчезали царства и народы, открывались новые пути к тайнам природы, но горестное сознание несовершенства своей жизни ни на одно мгновение не покидало душу человека.
Конечно, далеко не все люди способны к общим и широким выводам. Большинство из них так поглощено заботами сегодняшнего дня, что даже не отдает себе отчета в причинах своего смутного беспокойства. Увлекаемое потоком жизни, оно не имеет ни времени, ни сил остановиться и вдуматься в конечный смысл своих усилий. Быть может, это и к лучшему. Кто знает, к какой ужасной катастрофе пришло бы человечество, если бы все люди умели прямо смотреть в лицо действительности и правильно оценивать результаты своей мучительной работы? Не привело ли бы это к беспросветному отчаянию, к полному обеcценению всех благ жизни, к омертвению и самого инстинкта жизни?
Только под покровом глупости, легкомыслия и невежества человечество может жить и наслаждаться жизнью.
— Во многой мудрости много печали, — сказал Экклезиаст, — и кто умножает познания, тот умножает скорбь!
Но хотя большинству людей чужды "мировая скорбь" и "вечные вопросы", но неудовлетворенность своим существованием присуща всем людям без изъятия, а мечта о лучшем будущем является одной из самых устойчивых черт человеческой души.
От колыбели и до могилы человек живет надеждой, что с какого-то времени его жизнь изменится к лучшему. Для того, чтобы этой туманной надежде дать хоть какое нибудь основание, он обманывает себя, как ребенок, постоянно, с упорством отчаяния, намечая срок, с которого, якобы, должна для него начаться новая, настоящая, счастливая жизнь.
Ребенок мечтает о том, когда он вырастет; юноша стремится к самостоятельности; взрослый человек борется за достижение высшей ступени на общественной лестнице; старик мечтает об отдыхе; девушка о замужестве; женщина о будущем своих детей; бедняк об улучшении своего материального состояния; художник о новом создании; ученый о завершении своего опыта; общественный деятель о социальном или политическом перевороте; мистик о загробном блаженстве... Нет такого момента и такого состояния, в котором человек был бы удовлетворен своим настоящим и не мечтал бы о лучшем будущем.