Катя обожала девочку из 12-го дортуара, Танечку. Она была из благородных, за глаза её называли “графинюшкой”. Высокая, с пышными каштановыми волосами, ореолом осенявшими её прекрасное лицо; глаза серые, обрамлённые чёрными ресницами; а губы складывались в такую милую полу-улыбку, что хотелось их целовать! Они ходили, в числе прочих по длинному коридору, обнявшись, награждая друг друга нежными поцелуями; дарили друг другу цветы, тетради…. Что за непостижимое чувство?! Как можно так привязаться к девочке, что она становится для тебя единственным интересом в жизни? Час расставания был печален. Всю ночь они просидели в столовой, и плакали, клялись никогда не забывать друг друга. Вскоре после Катя получила письмо. Татьяна писала: “Катенька! Я всё время плачу, думаю только о вас…”.
- Скажите, Илья, вы, когда учились в институте, у вас была любовь между мальчиками?
- Была, и большая.
Илья вспомнил своего друга счастливой студенческой поры. Много позже, когда они встретились вновь, тот признался ему, что никогда, никого больше не любил он так, как Илью.
Вскоре Екатерине Андреевне стало намного лучше. Она очень оживилась, даже вышла к праздничному столу и разговлялась вместе с родственниками. Кто-то из них подумал, что болезнь миновала. Но Илья знал, что это последний прилив сил: прощание со здешней жизнью, которое дарует уходящему бог Яма, хозяин смерти. Илья не хотел видеть смерть и похороны близких ему людей; никогда. Потому на дни календаря обвязанные чёрным крепом, переселился на другую квартиру.
Как то и полагалось отъявленному конспиратору, у него было две квартиры.
Глава 56
Странник
Глаза и губы московской тётки сложились в гримасу ненависти и презрения. “Выродок, - прошипела она, оборачиваясь в дверях на Илью, - даже к отцу родному на могилу не хочет пойти!”
Старшая кузина подхватила тётку под руку и повела прочь, повторяя: “пусть, пусть себе живёт, как хочет…”
Толпа родственников вышла через двери в смущённом молчании, оставив Илью одного в пустой квартире. Был день первых поминок. На кладбище Илья идти не хотел, и не видел оснований, для чего бы ему кривить душой и насиловать себя, - как будто смерть отца есть дело приличий! Он и на похороны не приехал, - специально задержался, хотя телеграмма пришла вовремя; не хотел суетиться, козырять в билетных кассах своей “похоронкой”, - тоже мне, льгота! А главное, он не хотел видеть мёртвое тело, которое они упорно называли отцом!
“Смешно. Если это - мой отец, и ваш брат, дядя, муж, зять…. то как же тогда вы зарыли его в землю, да ещё и камень привалили? Глупцы. Не ведают, что творят; придали трупу вид спящего человека и совершают над ним дикарский обряд, смысл которого давно ими утрачен. Взять ту же могильную плиту, - ведь её клали на могилу для тяжести: придавливали, чтобы покойник не вылез и не смешался с живыми; и в то же время ставят для него тарелку на стол! Это - из разных пластов древней традиции. Некоторые считают, правда, что надмогильный камень символизирует гору, как местообитание душ предков, но, по-моему, это самый нормальный “бетиль”. Впрочем, одно другому не противоречит… “Гора” у южных славян означает “лес”; в сказках восточных славян лес - синоним потустороннего мира. А горы сербы почему-то называют “планиной”, то есть равниной. Странно…, уж не охранительный ли это эвфемизм? Обманывают таким образом покойников, чтобы те не проснулись при упоминании их места?
Но, всё равно. Похороны - настоящий цирк! Фотограф командует: родственники, сюда! а вы, сюда! Супруга, ближе к изголовью! Запечатлелись. Улыбка? О, нет, пардон, - плач! Все корчат скорбные рожи. Оркестр, траурный туш!
А меня ненавидят, - будто мой отец им дороже, чем мне. Как же, так я и поверил!
“Что такое смерть, в самом деле? Что означают эти слова: отец умер? Что мы с ним больше не встретимся? Кто знает, однако…? Что-то изменилось для него. Для меня же всё осталось как раньше. Мы редко виделись. Последние встречи мало что добавляли к тому тёплому “кому” в груди, который с детства связывается со словом “отец”, - скорее, отнимали. Общего было мало. Тут был даже не разрыв поколений: разрыв эпох, эонов!
Да, в его жизни что-то случилось, - он умер. Плохо ли это? Не знаю. Но складывается впечатление, что он вовремя ушёл отсюда. Окружающий мир всё более и более изменял ему. Он жил остатком своей прежней жизни; куцым остатком: иллюзорная компонента бытия всё нарастала за счёт реальной. Говорят, он хотел жить. Но, это желание - часть иллюзии. Я же видел - он хотел забыться, и потому пил. Забыться, потому что реально забыл всё, забыл себя молодого, фронтового…. Вместо реальной памяти - придуманный образ “ветерана”. С ним при жизни уже произошло то, что происходит с покойниками в Аиде, по представлениям орфиков: они все забывают… Всё в руце Божьей: Он лучше знает, что для кого хорошо”.