Они выпили еще по бокалу энергона-2, а потом сидели у окна и разговаривали. Кагеру расспрашивал Бурана о его жизни, о работе и учебе. Золотистые отблески огней настенного алтаря мерцали на шлеме и кувагате гандама. Когда темы для разговора исчерпались, они просто сидели и молча смотрели на звездное небо, и удивительно, что это совместное молчание не вызывало неловкости.
Буран не стал возвращаться домой, оставшись у Кагеру и на перезагрузку. Да и улетать, честно говоря, не хотелось. Просто вдруг оказалось удивительно хорошо, что ты не один, а кто-то уверенный и сильный рядом с тобой. Он и на работу полетел прямо со взлетного трамплина квартиры гандама.
Так завязалась их дружба — даже не дружба, а еще более близкие отношения, названию которых Буран не знал. Друг ведь не обязан проявлять заботу и покровительство, которые оказывал Кагеру десептиконскому парнишке. По предложению Кагеру Буран даже переселился к гандаму, что позволило сберечь часть выплачиваемых государством подъемных, не тратя их на арендную плату. Да и за подключение к Инфосети теперь не надо было платить — у Кагеру был абонемент, оплаченный на несколько лет вперед.
Большую часть времени Буран жил один — Кагеру работал в лаборатории антиматерии на орбитальной станции и все рабочие дни проводил там. Буран днем подрабатывал охранником, копя деньги на апгрейд, а вечерами занимался в рабочем кабинете Кагеру, где была собрана прекрасная инфотека.
Однажды в энергокафе он столкнулся с Ареном.
— Привет, Буря! — насмешливо сказал десептикон. — Что, рогатый влюбился в тебя как в девушку и поселил у себя? Может, ты и есть передизайненная девушка, и вы с ним целуетесь, как автоботы?
Буран спокойно ответил:
— Давай выйдем, и ты узнаешь, кто я. Если не побоишься, — с едва заметной усмешкой добавил он.
— Ой-ой! — возгласил Арен. — Я уже испугался! Сейчас меня коротнет! А может, Буря, ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?
— Ну что ж, ты сам напросился. — На глазах у любопытствующей публики, наблюдавшей за развитием ситуации, Буран двумя быстрыми и точными ударами отправил Арена в аварийную перезагрузку. Кагеру научил его и основам боя в универсальной трансформации. Правда, такие удары они отрабатывали только в виртуалке, ибо после подобного удара, нанесенного умелым бойцом, мог потребоваться серьезный ремонт.
После этого инцидента Арен оставил Бурана в покое, однако слухи о том, что Кагеру относится к Бурану как к девушке (со всеми вытекающими последствиями), поползли по сектору. Буран как-то сказал об этом гандаму.
— Не обращай внимания, — посоветовал Кагеру. — Они просто не знают, что такое семья.
— Я тоже не знаю, что это такое, — отозвался Буран. — Знаю только, что это архаизм, сохранившийся у автоботов.
Кагеру чуть грустно улыбнулся:
— Архаизм… Выходит, плохой я учитель, раз не сумел объяснить таких вещей…
— Да что ты! — горячо возразил Буран. — Ты столько для меня сделал! Только… почему именно я?
Кагеру сходил к энергон-бару и принес два бокала. Подал один бокал десептикону и придвинул кресло, садясь.
— Когда-то у меня была жена. Не просто подруга или возлюбленная, а существо, с которым мы принесли клятву быть вместе в горе и радости… Она работала в лаборатории антиматерии. Сразу же после того, как мы поженились, она начала создавать сознание нашего будущего сына… она хотела сделать это сама, без Сигма-компьютера. Но это нелегкий труд. Я видел, как ей становилось тяжелее, ведь ей приходилось мыслить и чувствовать за двоих. Мы решили, что она должна уйти с работы, но ее не отпускали — она была ценным специалистом… Пока я ходил по инстанциям и добивался, чтобы ее отпустили, случилось несчастье — рванул генератор антивещества. Много сотрудников погибло, включая мою жену… Просто… глядя на тебя, я думал, что таким мог быть наш с Таирой мальчик…
Гандам залпом осушил бокал. Буран не знал, что сказать. В базовых программах обучения не учили иметь дело с чужой трагедией… Но он вспомнил руку Кагеру на своем плече, когда ему было плохо… Буран положил руку на плечо старшего друга:
— Я постараюсь хоть немного заменить его…
Зеленые глаза Кагеру внимательно посмотрели на десептикона:
— Нет, Буран. Ты — это ты, у тебя своя дорога. Следуй ей. Оставайся самим собой.