Он прищурился, и глаза-бусинки, погаснув, скрылись за плотно сжатыми веками. Последовала долгая пауза. Дождь хлестал по плоской крыше многоэтажного отеля напротив. Наконец глаза-бусинки вновь победоносно сверкнули, и хлюпик с важным видом заметил:
— Да, я действительно хотел с тобой познакомиться. Думал продать тебе кое-что — дешево, всего за пару сотен, не больше. Как ты установил, что я был знаком с Джо?
Я открыл лежавшее на столе письмо и пробежал его глазами. Какой-то безумец предлагал мне приобрести — со скидкой, разумеется, — шестимесячный курс по снятию отпечатков пальцев. Я бросил письмо в корзину и посмотрел на хлюпика:
— Догадался. Методом исключения. Ты ведь не легавый, верно? И не человек Эдди Марса, я его вчера вечером о тебе расспрашивал. Вот и получается, что ты был знаком с Джо Броди, иначе бы мной не заинтересовался.
— Господи, — сказал он и облизнул нижнюю губу. Когда я упомянул имя Эдди Марса, лицо его побелело, челюсть отвисла, а окурок повис в углу рта, словно врос в него.
— Кончай заливать, — сказал он наконец с улыбкой висельника.
— Хорошо, не буду, — спокойно сказал я и развернул второе письмо. Его автор вызвался регулярно посылать мне информационный бюллетень из Вашингтона с самыми сенсационными новостями, да еще из первых рук. — Надеюсь, Агнес выпустили? — с прохладцей спросил я.
— Да. Она меня к тебе и послала. Заинтересовался?
— Еще бы, такая блондинка.
— Кончай ты. В тот вечер… ну, когда Джо пристрелили, ты намекнул, что, не знай Броди что-то про Стернвудов, он не стал бы посылать им эту фотографию.
— И что же он про них знал?
— Вот за это я и хочу получить с тебя пару сотен.
Я побросал еще несколько не менее идиотских писем в корзину и закурил очередную сигарету.
— Нам с Агнес надо рвать отсюда когти, — пояснил хлюпик. — Она хорошая, ей здесь не место. В наше время женщинам вообще нелегко.
— Она для тебя слишком велика, — хмыкнул я. — Если окажется сверху — задавит.
— Оставь свои похабные шуточки, приятель, — обиделся Джонс, и в его голосе прозвучало нечто, отдаленно напоминающее чувство собственного достоинства.
— Ты прав, — сказал я, с некоторым удивлением взглянув на него. — Последнее время я общаюсь со всякой мразью, вот и распустился. Ладно, хватит трепаться, перейдем к делу. За что ты хочешь две сотни?
— А ты заплатишь?
— Не факт.
— А если я помогу найти тебе Рыжего Ригана?
— Рыжего Ригана я не ищу.
— Рассказывай. Так хочешь слушать или нет?
— Валяй. Если будет что-то любопытное — заплачу. За двести долларов в наше время можно приобрести кучу ценных сведений.
— Ригана убили люди Эдди Марса, — с невозмутимым видом сообщил он, откинувшись на стуле с таким видом, будто только что стал вице-президентом США.
Я махнул рукой в сторону двери:
— Даже спорить с тобой лень. Жаль на тебя кислород тратить. Вали отсюда, коротышка.
Джонс облокотился на стол, весь напрягся и стал тщательно разминать сигарету, уставившись прямо перед собой, За дверью застучала пишущая машинка: стук, звоночек, треск переводимой каретки; стук, звоночек, треск каретки…
— Я не шучу, — сказал он.
— Проваливай. У меня и без тебя дел полно.
— А это, по-твоему, не дело? — взвился он. — Ты меня не торопи. Пока все не расскажу — не уйду. Я ведь сам был с Риганом знаком. Не скажу, чтобы мы были закадычные друзья, но знал я его неплохо. Бывало, встретишь его и спросишь: «Как жизнь молодая?», а он либо ответит, либо нет — в зависимости от настроения. Но парень он неплохой, мне он всегда нравился. Ну вот, крутил он любовь с певичкой Моной Грант, а она возьми да выйди замуж за Марса. Тогда Риган с горя женился на богатой дамочке, которая все ночи напролет по кабакам шаталась — как будто у нее по ночам бессонница. Да ты ее знаешь: высокая такая, черненькая — в общем, девица что надо, хотя и с норовом. Такая жена, сам понимаешь, — не подарок. Тонкая штучка. Риган с ней и не сошелся. Ты, конечно, скажешь: подумаешь, не сошелся, главное, что у ее отца деньжата водились. Мол, женился на деньгах, так терпи. Но Рыжий рассуждал иначе. Он был себе на уме, далеко идущие планы строил. Своей жизнью жил, и на деньги тестя, думаю, ему было наплевать. И я его, честно тебе скажу, понимаю.
Хлюпик оказался не таким уж дураком. Мелкому жулику его склада такое бы и в голову не пришло. А если б и пришло, он бы не смог подыскать нужных слов.
— Стало быть, он сбежал, — сказал я.
— Собирался сбежать. С Моной. Она ведь с Эдди Марсом тогда уже не жила, ей его бизнес очень уж не нравился, а больше всего всякие там темные делишки: шантаж, ворованные машины, засады на искателей приключений из восточных штатов и так далее. Говорят, как-то Риган при всех сказал Эдди, что если тот хотя бы раз использует Мону в своих махинациях, то ему не поздоровится.