Выбрать главу
…Я понял, Что борьбе отдала ты И то, что нельзя ей отдать. Все! — возможность любви, Мысль и чувства и самую совесть, — Всю себя без остатка… А можно ли жить без себя?

И еще его слова:

Зло во имя добра! Кто придумал нелепость такую Даже в трудные дни, Даже в самой жестокой борьбе, Если зло поощрять, То оно на земле торжествует Не во имя чего-то, А просто само по себе.

Вот почему «ветхий Адам» не построит нового мира.

40.

21/I 67 — отправил письмо Голенищеву-Кутузову

23/I — и Прилепскому

23/I — простой бандеролью книгу с(…) Леве (Льву Бек-Софиеву в Париж — Н.Ч.)

28/I — открытку Сосинскому

(Вырезка из книги, орфография с ятями — Н.Ч.)

Союз молодых поэтов и писателей в Париже. Сборник стихов № 2-й, 1929 г.

Юрий Софиев

***

Три сновидения владеют мною. Три давних сна свиваются в один. С волненьем тайным, лишь глаза закрою, Предчувствую движение картин.
Вечерний синий и прозрачный воздух Снов неправдоподобных, редких снов — И призрак миротворный, призрак грозный Тысячелетних каменных домов.
Из стиснутых — о, этот камень темный — Нагромождений труб, домов и скал, — Из недр земли и к небесам взметенный — Всегда таким, мой город возникал.
И сон другой: встает перед мной Мир скал, гранита, мрамора и глины. Упорно в гору камень голубой Несут строители, напружив спины.
Хоть погребут бессчетные века Под остывающею плотной лавой Тяжелый труд — упрямая рука Возводит к небу остов остроглавый.
И третий сон: опять прозрачный вечер, Голубизны небесной вечный снег, Сползающий к долине синий глетчер И восходящий к звездам человек.

(«И к звездам к звездам человек» — дописано рукой Ю. Софиева — Н.Ч.).

41.

(Газетная вырезка со стихами Виктора Мамченко и правкой — Н.Ч.).

Веет снегом, веет зыбко Из заснеженных полей; Белоснежная, улыбка (снежнозубая улыбка) У красавицы моей; Ее они лучевые Часто вижу я во сне (и во сне); Вся звучит — как ключевые Воды в солнечной весне; С новогоднею звездою В косы месяц заплела, Чтоб надежда над землею (красотою) Счастьем-лебедем плыла; С Новым годом — в счастье новом, И, влюбленность не тая, Вверх, бокал свой, с добрым словом — (Вверх бокалы, с добрым словом) Крепни, Родина моя! (Это Родина моя!)

Виктор Мамченко.

«Голос Родины», 1966 г. Красными чернилами — первоначальный текст, «исправленный» редакцией — рукой Виктора у нас его текст — в скобках, — H.Ч.).

(Газетная вырезка «“Признания Коха” тайна похищения янтарной комнаты приоткрывается» Ю.Пономаренко — Н.Ч.).

42.

(Газетный разворот со стихами «Одна земля, одна любовь», антология современной поэзии, где представлены: Н.Тарасов, Наум Коржавин, В. Корнилов, Б.Ахмадуллина, В. Сидоров, Р. Заславский, Т. Бек, Н. Старшинов, М. Борисова, С. Островой, Б.Слуцкий, Н. Злотников, Л.Васильева — Н.Ч.).

43.

«Употреблять в стихах слова «родина», «отечество», «Россия» считалось предосудительным, «старомодным», взятым напрокат у чуждых революционному духу поэтов. Перелистай страницы журналов и поэтических сборников тех лет. Самые разнообразные по форме и содержанию стихи имели одну общую черту: робость, когда речь шла о земле, на которой мы были рождены», А. Коваленков «Письмо старому другу», 1957 г.

В этом же письме признание, что ему «стыдновато вспоминать о кое-каких своих поступках».

— Только ли стыдновато?

(неразборчиво, французская фраза — Н.Ч.)

…Блока час настал. Горит его магический кристалл — Вселенской диалектики основа. Все для большого синтеза готово! Вот — внук того, кто Зимний штурмовал. Любуется бессмертьем Гумилева… Народный, разум, все ему простил — Дворянской чести рыцарственный пыл И мятежа бравурную затею — Прислушайтесь: над сутолокой слов Его упрямых, бронзовых, стихов Мелодии все громче, все слышнее.

Это стихи Гнедич Татьяны, из № 1-го «Простора», 1967 г.

Бутовский сегодня рассказал мне, что она замечательная переводчица и поэтесса, хвалил ее перевод «Дон Жуана». Сидела во время культа. (…) в Ленинграде. Все для большого синтеза готово. И этот синтез доказывает относительность принципа партийности литературы, поэзии, вообще искусства. Подлинно великое и прекрасное несоизмеримо со злободневным. Все эти «внуки», которых я вижу, являются живым доказательством, но живое искусство всегда связано со своим временем, но всегда больше «подсобной роли», больше, чем полезный митинговый плакат, оно бессмертное свидетельство о преходящем. «Хорошо», сослужив свою службу, вряд ли перешагнет в «вечность», вряд ли останется там хорошим, а вот «Облако в штанах» и лирика М. обеспечат ему прочное место в искусстве, и это навсегда «хорошо». Помнит ли кто-нибудь Маяковского, кроме Эренбурга, сочиняющего в 1914-15 годах, падким к патриотическим лубкам:

Немец рыжий и шершавый Разлетался над Варшавой и т. д.

Но есть еще ослы, которые «большой синтез» — движение вперед — творческое спаивание, срастание разрыва культурной традиции народа, склонны считать за «отступление», за «отступничество» — скажет обнаглевший Иван: «За что боролись?» и эти склонны прислушиваться к дикому беснованию безмозглых юнцов Мао, о нашем «реваншизме» и прочем дичайшем вздоре. Китайская эпидемия безумия. С мерзейшим националистическим душком, с постыднейшей вакханалией насилия и фанатизма, нетерпимости, и прочих мерзостей.

Кстати, эти стихи Гнедич из «Венка сонетов» я прочитал сегодня в I номере «Простора» за 67 г., впервые, естественно, т. к. I номер «Простора» только что появился, а о существовании Гнедич я ничего не знал, и обычно «любопытное совпадение», из которого будущий критик мог бы размышлять — сопоставляя-обвиняя в заимствовании и плагиате и т. д.

Вот мои стихи, написанные еще в октябре в больнице.

Ищу всегда среди простейших слов Лишь, которые необходимы. Со скупостью, с тоской неповторимой — Как труден и нерадостен улов!
И мне, мой друг, милей всего другого Звучание и сочетанье слов. Прислушайся, как бесподобно слово! Как чрез магический кристалл мир снова Прекрасен, свеж и нов.