Он решил все же оставить ей на чай пятьдесят рублей – вышел, конечно, из роли, но и жмотом тоже показаться не хотелось! Кристина взяла из них двадцать, остальные вернула ему:
– Этого достаточно, Игорь. Спасибо.
И возразить он ей не смог. Слишком честно она это сказала.
Он думал о ней остаток вечера, а несколько последующих дней его тянуло увидеть Кристину снова. Но он решил выждать. Ведь бедные студенты не ходят каждый день по ресторанам!
Однако в следующий свой визит в «Регтайм» он Кристину не застал. Наведя справки о ее расписании, он узнал, что девушка работает только два дня в неделю, во вторник и пятницу. Пятницу он уже пропустил – пришлось ждать следующей недели, и он чувствовал, как нарастало его нетерпение.
Ему показалось, что она ему обрадовалась. Она заметила его еще на входе, улыбнулась ему и махнула рукой – даже не рукой, а так, пальчиками пошевелила, и Игорь тогда еще подумал, что, возможно, официанткам запрещают вступать в личные отношения с посетителями, откуда и этот почти секретный жест.
Он чувствовал спиной ее взгляд, когда выбирал столик. Он сел за тот, что обслуживала Кристина, – тот же самый, что и в прошлый раз, благо столик оказался свободен, – и в этот момент он уже не сомневался, что Кристина ему обрадовалась: спина подсказала!
Помнится, еще только устраиваясь за столиком, он подумал, что если хочет увидеть девушку снова, то место для встреч необходимо менять. Потом, пока он ел свой ужин (самые дешевые блюда из меню), он снова подумал о том же, приметив недовольство хозяйки, высокой светловолосой женщины, появлявшейся время от времени в зале и окидывавшей пространство строгим взглядом. Недовольство ее было вызвано тем, что Кристина слишком долго задерживалась у столика Игоря, потому что им хотелось поговорить, потому что они перешучивались, потому что им было хорошо… И Игорь решил: в конце ужина непременно пригласит Кристину куда-нибудь в другое место. Только бы она согласилась!
И она согласилась.
– В общем, она особенная девушка… – помолчав, сформулировал Игорь, сердясь на себя за банальность слов.
– Все девушки особенные, когда влюблен! – заметил шеф, пряча улыбку при виде светящегося лица своего ассистента.
– Нет, я опять не так сказал… Она умна.
– Это уже кое-что, – согласился детектив.
– Она очень женственна… И потом, она бескорыстна.
– Хм. А к тебе можно относиться корыстно? С тебя можно что-то взять?
– Если честно…
Он снова умолк, словно собираясь с духом.
– Если тебе трудно честно, скажи нечестно. Ты ограбил банк?
– Нет… – Игорь едва удерживал губы в нейтральном положении: боль не позволяла ему смеяться.
– Ты выиграл в лото?
– Нет…
– Ты убил олигарха и завладел его состоянием? – Кис сделал страшные глаза.
– Ну, нет же!
– Видишь, отрок, нечестно у нас с тобой тоже не получается. Придется говорить тебе честно!
– У меня очень богатый отец… Вот и все.
– Разочаровал. Никакой романтики.
– В том-то и дело… – грустно кивнул Игорь. – Я не знаю, Алексей Андреевич, что вы думаете при словах «богатый человек»…
– Что он богатый.
– Ну да, – Игорь невольно улыбнулся. – Но мой папа заработал деньги честным трудом!
– В наше время это нечастый случай, – серьезно кивнул Кис.
А сам подумал, что мальчик может и не знать. Какой отец признается своему ребенку, что этого партнера он заказал, а того кинул? Но делиться подобными сомнениями с Игорем он не стал, конечно. Тем более что это всего лишь сомнения, без малейшего основания. Только в силу общей схемы, царящей в обществе.
– Он ученый, – добавил Игорь. – Несколько его изобретений принесли ему деньги. Большие. И теперь он руководит крупной научно-исследовательской лабораторией, которую сам же основал. Работает и по государственным заказам, и по заказам частных фирм…
Вот и слава богу, обрадовался детектив. Никто никого не кидал, гора с плеч, Игорю не предстоят жутковатые открытия.
– Как зовут эту девушку?
– Кристина. У нее бабушка полька, откуда и имя…
– Значит, Кристина относится к тебе бескорыстно, несмотря на то что ты сын богатого папы? – осторожно спросил детектив: пора было подбираться к вопросу о том, кто избил Игоря. И поскольку в разговоре всплыли большие деньги и «бескорыстная» девушка, то об этом следовало узнать поподробнее!
Игорь некоторое время молчал, только иногда мычал неразборчиво, не зная, что сказать, – что вполне прошло под предлогом его боли… Не любил он рассказывать о себе!
Но чертов шеф ждал, и Игорь решился.
– Она не знает об этом… Она думает, что я бедный студент.
– Хм… Что неудивительно, если об этом даже я не догадался. Впрочем, я к тебе отношусь не с таким пристальным интересом, как девушка, – усмехнулся Алексей. – Удивительно другое: что ты решился на такое. Большинству молодых людей… и не очень молодых, впрочем… хочется, наоборот, похвастаться тем, что есть, и даже приврать насчет того, чего нет… Ты это по философским соображениям?
– Можно и так сказать.
– Чтобы тебя любили за то, что ты есть, а не за то, что есть у тебя?
– Точно.
– Что ж, достойное решение… У тебя мачеха? – вдруг спросил Кис, подумав, что на сие достойное решение парнишку, скорее всего, натолкнула не столько отвлеченная философия, сколько печальный семейный опыт.
По тому, как нахмурилось лицо Игоря, он понял, что попал в точку: у богатого папы оказалась небескорыстная жена, и парень насмотрелся на семейную «идиллию»…
– Можешь не отвечать, Игорь, – быстро добавил Алексей. – Я к тебе в душу не лезу.
IV
…Мне снилось, что кто-то долбит мой ледяной гроб. Это Игорь! Конечно, разве могло быть иначе? Он пришел, он спасет меня! Игорь, я здесь!!! Разбей этот проклятый ящик, совсем непохожий на хрустальный гроб из сказки… «И встает она из гроба. – Ах!.. и зарыдали оба».
Я протянула свои связанные руки к Игорю, моему спасителю. Ах, и…
…И я очнулась от боли: пальцы мои ударились о металл. Я поняла, отчего мне снилось, будто мой гроб долбят: это я сама во сне билась о стенки тесной холодильной камеры морга.
Игоря тут нет, разумеется… Он меня никогда не найдет. Кому может прийти в голову искать живую девушку в морге?!
Никому. Даже такому умному человеку, как Игорь.
Холод сводит мое тело. Хотя я в куртке и в сапожках, но они уже не защищают. Действие снотворного, видимо, ослабело, – отчего я и проснулась, – но холод медленно сжимает меня своими жесткими ледяными объятиями, усыпляет, гасит сознание…
Сколько прошло времени с тех пор, как меня запихнули в этот ящик? Наверное, немного, раз я еще жива… Тут каким-то образом можно дышать, как ни странно. Вероятно, холодильник для трупов вентилируется…
Я бы сказала, что я «похолодела» при мысли, что рядом со мной, в соседних отсеках, лежат трупы, – но холодеть дальше было некуда.
Ночь сейчас или день? Если прошло немного времени, то еще ночь. Меня ведь привезли в морг ночью…
Кричать я все равно не могу, мой рот заклеен, но вдруг кто-нибудь услышит мой стук? Хотя ночью тут, наверное, никого нет… А если и есть, то кто? Тот дядька, который запихнул меня в этот ящик?!
Если бы тут кто-нибудь был, он стук уже услышал бы.
Если бы кто-нибудь хотел меня отсюда вызволить, то уже бы вызволил.
Игорь!!! Найди меня!!! Я не хочу умирать!!! Как же я буду любить тебя, если умру?!
…Игорь. Ярко-синие глаза, темные волнистые волосы, которые я так люблю ворошить… Мне даже показалось, что пальцы мои ощутили, как пряди скользят между ними, а подушечки уткнулись в то сокровенное, почти интимное тепло, которое царит у корней волос…
Пальцы мои, конечно, ничего не могли ощутить, даже если бы Игорь оказался здесь, – они окоченели. Но, как ни странно, в них вдруг закололо, зачесалось, будто они и впрямь попали в тепло, и по ним, а потом выше, по кистям, по рукам, по плечам, побежала горячей волной кровь…