— Сколько же их было? — показал ребятам и кинул пакет обратно.
То, что я принял за бусины, на самом деле оказалось человеческими зубами. Вырванные с корнем клыки катались по днищу, чернея запекшейся кровью.
— Десять перевертней встретили, в основном цепляли ночью. Днем как-то уходили от них. Сперва по одному, потом двоих накрыли, а там и к остальной группе вышли. Чуют, что творится что-то важное, вот и собираются в стайки. Тьфу, — сплюнул Иваныч.
— Так это пока я спал? — я показал на пакет.
— Видишь, как красиво все сделали? Ведарь даже не проснулся, — хохотнул Сидорыч, — А ты говоришь, что Михайло забыл. Всё лапы помнят, всё нос чует. Хороших бойцов воспитал, вот если бы мои охламоны такими же стали, то и помереть можно спокойно.
— Батя, да чего ты о смерти-то заговорил? Поживем еще, покуралесим. Можете встать! Пять минут отдых, и потом пробежка! — рявкнул Сергей Анатольевич на отжимающихся ребят.
— Кто ж его знает, Сергей, вдруг завтра деревом придавит, али ведарь какой пульнет из самострела ненароком! — старик поднялся на крыльцо. — Вам два часа на сборы, и потом пошли на хрен!
— Вот узнаю батяню! — проговорил задумчиво подполковник, — Всегда такой ласковый, да заботливый.
— Ласковый? Да, от его лап перевертни засыпали напрочь. Убаюкивал одним ударом, словно кирпич разбивал. Как по следу находил — сказка, я и учуять не мог, а онрассказывал: сколько их и как далеко находятся. Чуть ли не паспортные данные выкладывал, — улыбнулся Иваныч.
— Михаил Иванович, а что же вы меня не будили? — спросил я.
— А зачем? Тебе силы беречь нужно, да и выспаться не мешало. Мы уж сами, по-стариковски! Ладно, Сергей, пойдем попрощаемся со стариком. Саш, тебе придется подождать нас снаружи, такие уж у наставника предрассудки. После последнего посещения ведарей долго ещё навещал перевертни, может появятся и сейчас. Не грусти, мы скоро! — и Иваныч закрыл за собой дверь.
Я оказался предоставлен сам себе, делать особенно нечего, поэтому уселся на свежий чурбачок и развернул остатки вчерашнего зайца. Куча свежих чурбачков выросла перед уложенной поленницей вдвое против прежней. Похоже, что в стремлении покомандовать Сергей Анатольевич гонял ребят вовсю, и заставил заготовить дров на три года вперед.
Холодное мясо понемногу размещалось внутри, я наблюдал, как день набирал свою силу. Как понемногу распрямлялись слегка съежившиеся деревья, тянулись к солнцу, теплу и свету. Как шмыгали проворные белки, перелетающие с ветки на ветку и плюющие на все законы физики. Как прилетела вороватая сорока, просверкала бусинками глаз и бочком-бочком попыталась пробраться к жестяной банке с блестящими гвоздями. Пришлось запустить щепкой, чтобы спугнуть черно-белую птицу. Обиженно крича, сорока упорхнула в чистую синюю высь, ещё минут пять над лесом слышались ее жалобы.
Когда поднимал щепку, заметил на земле серую соску-пустышку. Дешевенькая, испачканная землей, но новая. Я поднял её с земли.
— Рубль нашел? Неси сюда! — донесся из оконца веселый голос подполковника.
— Соска нашлась, может, кто из ребят оставил? — постарался ответить в том же тоне.
— Ага, сосунки они у нас! Бабёнка из деревни за медом приходила, знать и выпала у неё из кармана. Оставь на пеньке, вернется — заберет. Сейчас будем выдвигаться, кидай рюкзак! — и в окошко высунулась волосатая рука.
Так и не удалось заглянуть вовнутрь дома, узнать, как живёт старый берендей. Другие окна занавешены легкой паутиной занавесей, так просто не рассмотришь. Ну и ладно. Мы их не запускаем в дома, они нас — равновесие соблюдено.
Массивные ступени скрипнули под тяжелой поступью вышедших берендеев. Ребята молчали, пока взрослые прощались с наставником. Те скупо обнялись, помолчали о своем, взгляды сказали больше тысяч слов. Потом Сергей с Михаилом от души смяли ладони молодых берендеев, пожелали им слушаться «батяню», иначе приедут и надерут разные места. Ребята, скривившись от боли, клятвенно пообещали слушаться, и вырасти такими же большими и умными, как и прежние ученики. Старик улыбался в бородку.
Сидорыч помахал мне рукой и скрылся в дому, подошедшие ребята попробовали отыграться за тиски взрослых берендеев, но я лишь два раза расслабил ладонь. Ребята остались ни с чем, но я пожелал им упражняться и тогда они, возможно, справятся с ведарем. Если накинутся оба. На спящего.
В обиженных глазах я прочитал все, что они обо мне думают, а также пожелание скорой встречи. Ответил им милой улыбкой и повернулся к возрастным берендеям. Те одобрительно кивнули в ответ, и мы выдвинулись в путь.