— Вячеслав Михайлович, не мешай! Сам попробовал, дай другим рискнуть! Ик!
— Собаки-переростки говоришь? Но это не повод, чтобы нам сарай сносить! Как считаешь? Да сиди ты, он от Иваныча к нам, — Вячеслав сел рядом с Федором и приобнял того за плечи, вперив поблёскивающие глазки в меня, — Давай, рассказывай!
— Как сарай? И кто будет разгребать? Ты чё, придурок, не мог просто постучать в калитку? — Федор тоже уставился на меня.
Я переводил взгляд с одного на другого и силился понять, чем эти полупьяные ребята могут помочь. Чего я здесь забыл? Им бы не мешало проспаться хорошенько, а мне оказаться отсюда как можно дальше.
Уползай, малыш! Уползай!
Вряд ли твари отказались от преследования и, судя по скорости передвижения, должны вот-вот появиться. Тогда нас даже ядреный перегар не спасет.
— Ну, чего застыл? На вот, хлебни немного, отпустит, — буркнул Федор, наливая в стакан вишневую жидкость.
Разлившийся сивушный запах убедил, что я ошибался по поводу компота.
— Нет, спасибо, пока не хочется.
Федор пожал плечами, налил в другой стакан, отдал Вячеславу. Короткий звон и звучное бульканье. Затем кинули по пельмешке в рот и уставились на меня.
— Михал Иваныч передавал, чтобы не увлекались настойками, и просил о кроссах напомнить, — я не смог удержаться от подколки.
— Вячеслав Михайлович, а может все-таки сунуть ему слегонца, чтобы не разглагольствовал? — Федор повернулся к соседу за столом.
Тот помотал головой, скривился, и оба расхохотались непонятно чему, причем Федин смех напоминал пушечные выстрелы. Такой же громкий и резкий. Понятно, ребята отдыхают — им явно не до моих проблем, и я развернулся к двери.
— Стой! Куда намылился? Иваныч зря посылать не будет, расскажи — в чем дело? — Вячеслав наколол на вилку блестящий от масла грибок.
Кратко рассказал им о происшедшем, внутренне сам недоумевал — откуда на меня посыпались такие прелести жизни? Жил, не тужил, никого особенно не трогал, и за один вечер жизнь переменилась: побит-переломан, а на другой день здоров как бык; теперь беги куда подальше, а там встретят неизвестно кто. Как в страшной сказке, даже ущипнул себя украдкой — но нет, не спал.
Ребята просто переглянулись и выкинули кулаки. Раз-два-три и у Федора выпало «ножницы», а у Вячеслава «камень». Проигравший удалился, слегка покачиваясь.
— Пойдем, поможешь убраться во дворе! — скомандовал Вячеслав и, не глядя на меня, проследовал к двери.
За стеной послышался шум ревущего мотора и треск ломающегося дерева. Что это? Федор попытался убрать машину? Пока мы укрывались дождевиками и обували галоши, шум мотора и визг металла немного отдалился. Федор смог вывезти «восьмерку» из разрушенного сарая!
Вячеслав прихватил по пути больничный халат и ящик с инструментами. Мы вышли на сумеречную улицу, под непрекращающийся мелкий дождь. Вячеслав сунул в руки фонарь, более похожий на прожектор. Я тут же щелкнул переключателем, и большой круг света вырвал из тьмы острые щепки, куски шифера, блестящие осколки стекла.
Крыша сарая уперлась углом в землю и по ней стекала струйка дождевой воды. Раздолбанная в пух и прах «восьмерка» всё-таки выехала на улицу, теперь красовалась клоками сена в окнах и торчащими из дверей обломками досок.
— Ничего себе, она ещё и ездит! — я искренне удивился.
Машине самое место на автомобильном кладбище. На постаменте с табличкой: «Она спасла человека!»
— Федоруза, дуй в Ковров, и чем дальше, тем лучше! Обратно на попутках доберешься. Мы пока приберемся! — Вячеслав повысил голос, и закинул больничный халат на заднее сиденье.
Федор в ответ махнул рукой и надавил на газ. О полы дождевиков застучал фонтан грязи из-под автомобиля, забрызгал с головы до ног.
— Вот же засранец, не может без понтов! — произнес Вячеслав вслед машине. — Ну, чего встал? Давай забор поднимать.
— Так на машине нет тормозов, он справится? — я тоже смотрел как, покачиваясь на вымоинах, уносилась разбитая «восьмерка».
— Федя родился с рулем вместо погремушки, да и по жизни не тормозит, так что не переживай. И раз-два, взяли! — мы с кряхтением подняли тяжелый створ и приставили к массивному столбу.
Вячеслав умело прибил ворот на место, быстро поправили второй створ, заменили брус на воротах. Также убрали зону надворья, насколько возможно очистили от щепок.
— За Федора не волнуйся, у него на машину рука набита! — выдохнул Вячеслав и улыбнулся. — Осталось только рожу набить.