Тревога шевельнулась где-то глубоко внутри — обычно парни субтильного телосложения тявкали пару раз и отходили, но эти явно похожи на «зазывал». Подобные индивидуумы появлялись на каждой дискотеке: специально напрашивались на грубость и выводили на улицу обычным предложением: «Выйдем, поговорим? Или зассал?». А в темноте поджидала толпа в пять-десять человек, и у всех нестерпимо чесались кулаки.
Так и есть — один из парней мотнул стриженой головой в сторону выхода. Где же я его видел?
— Здрасте, господа хорошие, и недобрым тоже привет! Что за терки на танцполе? — я постарался улыбнуться как можно дружелюбнее, авось удастся уладить мирным путем.
Так не хотелось доказывать кому-то, что мои зубы мне ещё пригодятся.
— Что за чудо вылезло? Не суйся — не с тобой базар ведем, а то тоже огребешь! — коротко стриженный окинул взглядом мою внушительную фигуру.
— Он здесь был, а вот вы откуда выползли? Дергайте обратно, пока в памяти! — предложил Евгений.
Если предложил, значит, не очень сильно достали, хотя крылья носа отчетливо подрагивали, и кончики пальцев выстукивали дробь по шершавой стене.
— Ты борзянки обожрался, марамой? Тяни кента и пойдем побазарим, нечего перед мусорами светиться! — ответил другой парень, худым лицом и длинным носом похожий на крысу. Вытянутый нос постоянно шмыгал, и вертелся по сторонам, словно принюхиваясь к чему-то.
В десяти метрах от нас активно кокетничала с двумя молодыми милиционерами заведующая отделением технологов. Женщина бальзаковского возраста то и дело поправляла аккуратно уложенные волосы, стреляла при каждом удобном случае выразительными взглядами. Словно та «бухгалтерша» из бара, но если там «актриса» выиграла пиво, то здесь игра велась на более крупные ставки. Может хоть сегодня заведующей повезёт?
— Нет, бойцы, давайте на месте перетрем и разбежимся своими дорогами! — я ещё надеялся на мирное урегулирование и скорейшее возвращение к Юле.
— Чё, подружки, боитесь — мы вас в кустиках опустим? — ощерился стриженый парень.
Последней фразой он все-таки добился своего — окончательно вывел из душевного равновесия Евгения, и похоронил недавнюю надежду на мирное урегулирование конфликта. Кулак стукнул по стене, и на темно-синей поверхности осталась паутинка белых трещинок.
— Пошли, хмыри!!! Нечего впустую гонять!!! — рявкнул Евгений, ноздри гневно вздымались, подобно крыльям летящей птицы.
Возражать и пытаться утихомирить бесполезно, являясь ярым гомофобом, друг очень агрессивно реагировал на подобные оскорбления.
— Женька, голимый же развод, чего ты повелся? — поинтересовался я, когда слегка отстали от идущих впереди парней.
— Мне сиренево, он должен ответить за свои слова! — лицо Евгения побагровело, в таком состоянии готов идти против любой толпы.
— Из-за чего хоть разборы-то?
Хотя от ребят и пахло «смелой» водой, но не настолько же они пьяные, чтобы с бухты-барахты лезть на здоровенного бугая.
— Они шарили по залу, и тот, остроносый, наступил на ногу. Я посоветовал гулять аккуратнее, носатый залупился, мол, не раскидывай оглобли. И так слово за слово, членом по столу! — Евгений смотрел вперед, нервно сжимая кулаки.
Кулаки внушительного размера, недаром же Евгений столько лет со спортом «на ты». Вот выдержки и здравомыслия явно не хватает, иначе не выходили бы сейчас на улицу, а «утихомирили» бы ребят, и оставили посапывать в отдаленном темном уголке. Но нет же, теперь Евгений хотел крови, и неизвестно — чем эта сумасшедшая жажда обернется.
Толкнув внушительную деревянную дверь, ребята выскользнули на улицу, мы следом. Свежий осенний воздух окатил прохладой, немного остудил разгоряченные лица, а ветерок ласково высушил пот, оставшийся от душного помещения. За нами вышел молодой сержант и зачиркал китайской зажигалкой. Разбираться перед крыльцом глупо — все равно остановит и потом не докажешь кто прав, кто виноват, поэтому остроносый кивнул на рощицу через дорогу.
Из-за рощи выглядывал забор небольшого рынка, справа же закрытые на ночь ларьки и достопамятная пивнушка. Возле нее, с ополовиненными стаканами в руках, переговаривались несколько человек. Слева от рощи текли холодные воды Тезы.
Движения в роще не наблюдалось, и мы перешли дорогу, туда, где деревья закрывали от любопытных глаз. Под ногами шелестела опавшая листва, мокрые кусты цепляли за одежду, с веток порыжевших лип срывались капли, оставшиеся после недавнего дождика. Свет уличных фонарей доставал и сюда, проникал между стволами и рассеивал осеннюю тьму. На небольшой полянке ни души, что не могло не радовать. Бутылки из-под пива, жестяные банки, обрывки газет и прочая грязь цивилизованного мира покрыли землю разноцветным ковром.