- Да всяко кому не лень, обидеть может. Мужик – кормилец в первых рядах, жёнку наказывать норовит. Ирод. Сколь я таких лечила да учила, только всё впустую. Терпят, так как без мужика в деревне тяжко. Вот и мучаются.
- А что же власть, разве нет на таких управы?
- Ну, може, где и есть,ино ( только) я что-то у нас и не видала. Мужики баб бьют, и били, и бить будут.
- Как же, бабушка? За что?
- Было бы желание, а за что найдётся. У скверного мужа, жена всегда виноватая.
- Почему они не уходят?
- Кто ж им даст уйти, родичи не примут, их самих накажут, а беглянку волоком вернут и посекут ещё, чтоб не повадно было.
Больно мне стало. Что греха таить, разве у нас, в моём прежнем современном мире, нет таких «учителей». Хотя у нас и закон вроде защищает, а вот как раз перед самым моим уходом: муж над женой несколько часов измывался, она кричала, и никто не помог.
Так что говорить о времени, в какое я попала.
- Ты же сама говорила, что мы сильнее мужиков?
-Я баяла о духовной силе.
-А раз сильнее? Так почему не скрутим их в дугу, чтобы они ни гу-гу ?
- Сильнее, то, конечно, сильнее, но не всяка. Большинство слабые, не умеют, а може и не хотети пользовать женскую нудму (силу), коя им дадена.
Нудма (сила) наша хилая (слабая), но в мужицком понятии. Схватити, что-то иль перетащити - энто к мужику.
Вящие (большинство) из нас утратили свою нудму (силу). Её же тоже развивать надо, как растение холить и лелеять. У многих руце (руки)обинутися(опустилися).
Матушка Сонева говорила: Ет мужики, у их свои заморочки. Нам туды ходу нету, знающая ты аль бестажка (пыстышка). Да оно и не надоть нам вовсе. У их своё, у нас своё и без нашего ихнее-тфу и растери.
- Ты помни внучка, чтоб они там не вракали. Всё живущее на земле берёт силу из женского источника. Это начало всех начал... От баб рождаются. Ишо ни один мужик не родил — як ведь? А осе (вот) хто родил, овый (тот) и на тот свет провожать должон, ибо жизнь и смерть — женщины. И ране, як было: кто помрёть, обмывают бабы, голосят по покойнику тоже бабы - али хто слышал, как мужик голосит? То-то... Такая у нас судьба: выносить, выродить, вырастить, похоронить да мёртвым прислуживать. Вот егда (когда) душу провожають — на сороковой день-то — коли служат, не бабы — возвертается душа-то.
И тут я подумала:
- Раз так много в наших руках, то нам по силу что-то изменить? Попытаться же можно? Не все же женщины идут как скот на заклание? Есть же те, кто захочет вырваться? Вот таких поддерживать надо.
-Ох, девонька ярая, ты не по годам. Хоть и правая, но недосуг мне спорить. Може и настанет время, когда поймут, что при забитой жёнке и мужик не герой, а так зряшный (полоумный).
Попили чай и молча разошлись.
Горько было на душе от услышанного, я легла пораньше, даже не поговорив с бабушкой, как обычно. Если бог сил даст, я что-нибудь, придумаю. Как таким помогать? С этой думкой и уснула.
Спала тревожно, встала впервые с больной головой.
А ещё тревожили тягостные предчувствия…
Глава 5. Болезнь бабушки.
Так, мы и жили обособленно, в Мещёрском лесу. Земля богатая, озёр и рек множество, а уж родников и не сосчитать, и у каждого из них свой хранитель.
Бабушка, обучая меня, пыталась не только передать науку врачевания и почтение к окружающей природе, но и стремилась, чтобы я приняла её как свою неотъемлемую часть. Осознанно впитала её в себя, сжилась с ней, как с родной.
-Внученька, нам без почитания Земли — матушки никак нельзя. Земля вокруг нас силы даёт, она наша матушка и кормилица. В неё всё уходит и из неё всё растёт. С землёй глаголим (говорим), на неё делати молитвы и заговоры, её принимаем для погребения. Сильней её матушки нет никого.