Дождь всё лил. Уже было около четырёх часов после полудня, а темень была такая, что кое-как можно было очертания силуэтов разглядеть.
«Хоть бы Даждьбог нас не покинул, да мы смогли к полуночи до озер добраться. Плакун-трава боле ждать не будет. В одну ночь только.» — подумала Верея, неуклюже переступая огромные лужи, то и дело норовя упасть на скользкой грязи. Сестра плелась следом, как свежеподнятый мертвец, то и дело недовольно кряхтя. Митька же ловко огибал самые грязные участки, поспевая за хозяйкой.
— Вот и пришли, — громко сказала Пелагея, как будто объявляя что-то торжественное. — Заходьте, будьте як дома.
«Ну баня, как баня, — подумалось Верее. — Она даже лучше выглядит, чем весь постоялый двор.»
Послышался стук. Это хозяйка вылетела с предбанника. Чего это она так спешит?
— Ну, девки, раздеваемся и в парильную, а то я уже околел, — Митька тут же принялся стягивать с себя мокрую рубаху.
Веда, тихо ойкнув, отвернулась, не в силах смотреть на нагое, статное тело. Сестру же наоборот это забавляло, та и стесняться ей было нечего. С самого малого вместе на речке купались, что ж краснеть то?
Быстро скинув с себя так надоевшую за весь день грязную и мокрую однорядку, Верея принялась распускать длинную, черную косу. Густые вьющиеся волосы водопадом струились по спине девушки, опускаясь чуть ниже поясницы. А у Веды вон волос и того длиннее, аж до колен ниспадает. Да только коса не черная, как смоль, а цвета солнечных бликов на их любимом озере возле дома.
И кто скажет, что они у матушки двое родились? Разве что очи похожи. У обеих, что небесный свод в ясную погоду. А так совсем разные. Одна русая, другая тёмная. Одна капризная и спокойная, вторая лёгкая и веселая. Одним Богам известно, как так вышло, но и те не признаются.
Оставшись в одних сорочках, девушки открыли дверь в парилку. Густой тяжёлый пар мешал вдохнуть. Пот заливал глаза, то и дело норовя полностью ослепить, а Митька все больше и больше подливал воды на камни.
— Ай хорошо! — парень довольно потянулся и сел возле Веды, которая стыдливо сложила руки на груди.
Мокрая сорочка облепила хрупкую фигуру девушки и если бы не жар, то все бы заметили, как Митька взволновано зарделся, краем глаза наблюдая за одной из сестер.
Он то и дело подливал воды, отвлекая себя от нечестивых мыслей.
— Может хватит? — Верея рукой вытерла все проступавший пот с румяного лица. — А то ты так натопил, что аж сердце выскакивает. Больно душно.
Волосы, клубком змей опутывали все тело, сорочка прилипла намертво, а в ушах уже начинало шуметь. Мысли путались, дышать становилось всё тяжелее, как будто воздух — это ягодный кисель. Глаза так и норовили закрыться, а в горле пересохло.
— Верея… — послышалось сиплое, прежде чем девушка потеряла сознание.
***
Цокот конского бега был то слышен на всю округу, а то притихал как и не было никого. Хорошо лишь то, что почти никто не мог его слышать. Но от этого же было и худо. Подумать только — ни одного трактира по пути им не встретилось, ни одного постоялого дома. Прошлой ночью обоим путникам пришлось заночевать в карете — скрюченными в три погибели, с почти что намертво отлежанными ногами и руками. Не окоченели — и на том спасибо.
Экипаж тот скрытничал, ехал окольными путями, обходя тракт стороной. И хоть тракт тот был не царский, который шириной в три повозки, а вполне обычный, коих полным-полно в округе, но ехать по нему одинаково не стали — а ну как увидит кто, нападёт, обворует. Разбойники выскакивают нынче откуда ни глянь.
Четвёрка вороных тянула дилижанс, медленно, но верно двигая его вперёд. Кони устали от долгой и, верно, бессмысленной по их мнению дороги, и уже еле передвигали копытами, однако даже это не могло оградить их от глаз любопытствующих поодиноких селян, что-то и дело появлялись на пути экипажа. Как из ниоткуда, ей богу. Хотя скорее не из ниоткуда — из самого пекла. Иначе почему все они чумазые и мокрые, будто их в помоях обваляли? Хороший хозяин в такую зимень даже пса из дому не выгонит, а эти ходят как полоумные. И что им только принадилось так далеко от селений своих уходить?
Одно из колёс скрипело и опасно шаталось, возница то и дело оглядывался назад, всматриваясь — не отвалилось ли ещё. Им бы только доехать до ближайшего укрытия, а уж там…