— А вот ты похудела. Много приходится бегать за Хейсом?
— Дейзи!
Знакомый голос раздался где-то совсем рядом, и Дейзи широко улыбнулась — сама судьба прислала к ней Калеба сегодня утром. Просияв, она взмахнула своими карамельными волосами и обернулась к однокласснику. Инес приспустила очки, наблюдая за тем, как незнакомый парнишка с такой же глупой улыбкой приближается к этой школьнице.
— Я уже успела соскучиться по тебе, малыш! — вдруг пропела Дейзи и, на секунду покосившись в сторону Инес, обхватила щёки Линча ладонями, когда тот остановился напротив нее.
Времени на раздумья под усмехающимся взглядом Инес критически не было. Внезапно захотелось что-то сделать, утереть ей нос, показать, что Дейзи не имеет никакого отношения к той пятнадцатилетней девчонки, влюбленной в ее парня… тогда она и решилась. Набрала воздуха в легкие, подавила разросшуюся панику в душе и, сократив расстояние между ней и Калебом, припала к его губам. Ей пришлось подняться на носки и вцепиться руками в его плечи, чтобы не потерять равновесие, а еще постараться думать обо всем и ни о чем одновременно. Поначалу Калеб, охваченный шоком, не отвечал. Его губы оставались сомкнутыми до тех пор, пока разочарованная Дейзи не попыталась отстраниться. Тогда он сам схватил ее за талию и прижал ближе к себе, углубляя поцелуй, буквально захватывая ее губы в плен своих губ. Время потеряло свою значимость, очертания расплавились, а земля ушла из-под ног. Прилив неожиданной нежности — вот и всё, что они почувствовали в этот миг. А оторвались друг от друга лишь тогда, когда визг покрышек эхом пронесся по пустынной улице.
Одновременно выдохнув и чуть шагнув назад, они врезались друг в друга удивленными взглядами. Щёки Дейзи заалели, а Калеб подавил лёгкую ухмылку, нещадно рвущуюся наружу. Придя в себя, она приоткрыла рот и нахмурилась.
— Ты смеёшься?
— Нет, с чего ты взяла?
Сняв варежку, Дейзи швырнула ее в Калеба.
— Не смейся!
Не в силах больше сдерживаться, Калеб весело расхохотался. Обида Дейзи продлилась недолго: первые пару секунд она, может быть, метала молнии из глаз, демонстративно отвернувшись, но он смеялся так заразительно, так искренне, что вскоре они уже хохотали вместе.
— Прости, — задыхаясь от смеха и положив ладонь на его грудь, процедила Дейзи. — Мне нужно было доказать этой... этой...
— Стерве?
— Последней стерве, — она вздернула бровь, склонив голову набок, — что я ни за кем не бегаю.
— А за кем ты бегаешь?
— Ни за кем.
— Если это правда, зачем доказывать?
Взгляд Калеба — рентген. Он перебирает все косточки, прежде чем увидеть патологию. Ложь. Или близость ко лжи.
— Она бывшая девушка моего бывшего лучшего друга, — сдалась Дейзи, опустив плечи и кивнув в сторону утонувшей в тумане улицы. — Звучит сложно, знаю.
— Я, вроде как, не умственно отсталый. Тот самый друг, что был вчера в Ранчо?
— Тот самый друг, — с губ слетел печальный вздох. — Его бывшая думает, что он расстался с ней из-за меня.
— А на самом деле?
Закусив губу, Дейзи приняла задумчивый вид, как если бы её попросили произвести сложный математический расчёт или ответить на вопрос, от которого зависит чья-то жизнь. Калеб протянул ей минутой ранее поднятую варежку, и девушка приняла её с благодарной улыбкой, совсем позабыв о ходе своих мыслей. Но рано или поздно этот сумасшедший рой всё же нашел свое вечное пристанище — отдельный отсек в её голове, посвящённый Остину Хейсу. Если бы можно было открыть черепную коробку и заглянуть туда, как в кукольный домик, то все стены, все двери, любые поверхности были бы покрыты изображениями этого парня. Это яркие, насыщенные картинки их детства и юности, приносящие столько боли, что совсем скоро она грозит перерасти в настоящую мигрень. Пожалуй, это слово отлично подходило Остину. Дейзи зациклена на нём и на всём, что с ним связано. И от этого, кажется, ей никогда не избавиться. Размышления, которые начались с Инес, обязательно закончатся воспоминаниями об их детстве или этих совершенно безбашенных годах переходного возраста.
— Дейзи? — Линч коснулся её плеча.
— Ты же не злишься на меня за то, что я тебя поцеловала? — она повернулась к нему всем телом и сделала, как показалось Калебу, очень милый жест бровями — она изогнула их домиком, точно маленький провинившийся ребёнок. Это заставило его выпустить восхищенный вздох, но в тот же миг свести брови к переносице. — Что? Ты изменился в лице.
— Целуй, сколько тебе вздумается, Дейзи. В конце концов, мы знакомы уже больше суток.