Он уходит, только когда солнце начинает слепить ни разу не сомкнувшиеся за эту ночь глаза.
И не знает, что в паре шагов от него в тёплой кровати лежит ведьма, которая тоже не могла уснуть всю ночь, потому что чувствовала его совсем рядом и потому что понимала, что, возможно, судьба к ней могла постучаться в дом ещё несколько месяцев назад.
9
Когда Азалия пересекает ворота королевства, то сразу же съёживается под чужим вниманием. Взгляды, направленные на неё совсем не злые, но от этого менее пристальными быть не перестают. Некоторые жители громко с ней здороваются, машут руками и поздравляют с возвращением, но Азалию всё это сбивает с толку, её не было всего четыре дня, а встречают её так, будто не видели четыре месяца. В замке всё ещё страннее. На неё набрасывается чуть ли не с объятиями вся знакомая прислуга, а мимо проходящие советники с таким облегчением вздыхают, встретив её, что девушка теперь начинает волноваться, а не сказал ли Тамерлан из вредности всем в замке, что она смертельно больна.
Ведьма, конечно, вряд ли когда-нибудь узнает, что все жители королевства просто очень счастливы, что их король теперь сможет вернуться в своё прежнее состояние, потому что последние четыре дня для них были утомительными. Вышеупомянутый мужчина витал в облаках сутки напролёт, по несколько раз на дню сбегая в лес с корзинками еды, набранной в замке. Правда, по пути ему обязательно докладывали еды из местных лавок.
«Витаминчиков ей надо побольше!»
«Пусть кушает хорошо!»
«Вот мясо, вы тоже кушайте, вам ещё силы понадобятся.»
Тамерлан тогда молча принимал всё, игнорируя самые странные пожелания, и носился из леса в замок и обратно с таким зарядом бодрости, будто это не он уже несколько суток подряд глаз не смыкал.
А сейчас, всё ещё ничего не понимающая и бродячая по замку в поисках короля, Азалия утягивается на королевскую кухню, где перед ней ставят огромный стеклянный чайник, между прочим, с её собственной заваркой и окружают таким количеством сладкого, что у ведьмы сводит зубы. Женщины вокруг неё буквально столпились, накладывая в тарелку всё больше и больше еды, при этом тихо хихикая.
— Как хорошо, что вы вернулись, — щебечет над ней Екатерина, отвечающая обычно за десерты.
— Меня не было четыре дня?
— Эти четыре дня для кого-то оказались вечностью!
Вся кухня вновь наполняется хихиканьем. Азалия бы с радостью повеселилась с ними, если бы знала, по какому поводу.
— Для вас, что ли?
— Ладно вам, Азалия, — улыбается одна совсем молодая веснушчатая девушка, — Мы всё знаем и понимаем.
Ведьма моргает, проглатывая кусок кекса, и настороженно смотрит на оставшуюся часть в тарелке. Может, они чего намешали случайно в еду, а теперь всем замком сходят с ума?
— Король молодой ещё, многого не понимает.
На это уже Азалия согласно кивает, правда, в честь чего тут занимаются перемыванием косточек Тамерлана, пока непонятно, но занятно.
— А в чем дело?
— Не переживайте, — улыбается одна из служанок, — Мы разберёмся.
— Спасибо? Но о чём…
— Азалия, — вдруг перебивает Екатерина, мягко накрывая её ладонь своей, — Можно Вас пока попросить об одном одолжении?
Ведьма тут же кивает, выслушивая чужую просьбу, и радуется, что магию не придётся задействовать, потому что она все ещё восстанавливается. В ответ она только интересуется, где можно найти пропавшего короля.
И по наводкам хихикающей прислуги ведьма доходит до комнаты, в которой ещё не была ни разу, однако путь ей тут же преграждают стражи, скрестив оружие прямо перед её лицом.
— Ведьма Ли.
— В чем дело, мальчики? — приподнимает бровь Азалия , а стражи нервно сглатывают, то ли от того, что на плечах стоящей перед ними девушки висит королевский камзол, то ли от понимания, что эта девушка способна прикончить их по щелчку пальцев.
— По приказу короля мы обязаны проверить вас на наличие определённых бумаг. Всё найденное должно быть изъято.
Азалия, нахмурившись, почёсывает затылок, а потом её осеняет.
— Вы что с ума посходили? У меня только фертильный период закончился, когда бы я успела ему девушкек новых искать? Я сейчас вашего короля сама проверю на наличие мозгов, но боюсь, там даже изымать нечего будет.
Стражи смущённо отворачиваются, бормоча что-то о соблюдении приличий, но Азалии сейчас без разницы на это, впрочем как и всегда.
— С дороги.
— Боимся, что король сейчас отдыхает, а вход в его покои разрешён только прислуге. Мы не можем вас пропустить.