5
Двери зала распахиваются с таким грохотом, что один из советников испуганно подпрыгивает, а все отчёты в его руках разлетаются по мраморному полу.
— Эй, Тамерлан, ну где наш первенец? — в который раз за месяц врывается Азалия, а за её спиной падают усыплённые стражи.
Все присутствующие вытаращивают на ведьму глаза. Азалия звучит так, словно требует от мужчины немедленное исполнение супружеского долга.
Тамерлан устало проводит ладонью по лицу, понимая, что ещё пару таких выходок, и у него нервно начнёт дергаться глаз, каждый раз, когда двери тронного зала будут открываться. Он недовольно рычит.
— У меня совещание! И я уже просил тебя не врываться так!
Король соскакивает с трона и под удивлённые взгляды своих советников цепляет ведьму за локоть, выводя из зала. Перед тем как выпустить из рук девушку, он незаметно вдыхает травяной аромат, чувствуя, как успокаивается.
— Иди домой, Азалия, и не смей больше усыплять мою охрану.
— Но они не хотели меня пропускать!
— Потому что у меня важное собрание, Господи! Почему у меня такое ощущение, что я расплачиваюсь с тобой не первенцем, а своими нервами? — ворчит он на девушку, заставляя ту недовольно насупиться.
— Так давай сюда первенца, и я уйду, — вытягивает ладони Азалия, хлопая длинными ресницами.
— Испарись, — рычит альфа, захлопывая перед носом ведьмы дверь, уже даже не боясь навлечь её гнев на свою голову. Потому что, в самом деле, сколько уже можно?!
Уголки губ Азалии медленно опускаются, и она, щёлкнув пальцами, уходит подальше от тронного зала, краем уха слыша, как просыпается охрана.
* * *
— Ваше величество!
Тамерлан останавливается, а за ним и вся охрана, когда перед глазами появляется служанка, неловко дёргающая свой фартук.
— А вы не знаете, когда снова придёт Азалия? Точнее… Ведьма Ли, — быстро исправляется девушка.
Тамерлан еле сдерживается от закатывания глаз. С чего бы ему знать, где там прохлаждается эта сумасшедшая девчонка. Правильно говорят: не буди лихо, пока тихо. Вот Тамерлан и действует по этому неписанному правилу уже неделю.
— Понятия не имею, — отвечает в итоге король, намереваясь продолжить свой путь.
— Но как же… — глаза девушки взволнованно распахиваются, — Мы же её ждём.
— Ждёте? — король недовольно приподнимает бровь, — С каких пор на королевской кухне так необходимо присутствие ведьмы?
— Ну, вам же так понравились те пироги… Вы ещё просили.
— И? — мужчина чует подвох.
— Азалия их приготовила, она обещала, что даст нам рецепт, мы не можем приготовить без неё.
Тамерлан обессилено рычит, пугая девушку, а затем, махнув охране, удаляется в свои покои, чтобы проораться там. Эта ведьма пустила свои корни уже по всему чертовому замку.
* * *
Когда Азалия не объявляется вторую неделю подряд, мужчина начинает раздражаться. Во-первых, почему-то все в замке считают своей необходимостью поинтересоваться пропажей ведьмы именно у него, а советники, уже привыкшие к выходкам ведьмы, во время каждого собрания кидают на двери тронного зала пристальные взгляды, кажется, каждый раз разочаровываясь, когда Азалия так и не врывается со своим одним-единственным требованием. Во-вторых, толпы детей в саду замка, недовольные отсутствием главы их книжного клуба, устраивают целые забастовки, свято веря, что это дело рук ворчливого короля, вечно ругающегося на их любимицу. А в-третьих, что является основной причиной раздражения: мужчина боится, что Азалия пропала не просто так. Вдруг она в самом деле разозлилась и теперь готовит специально для Тамерлана какое-нибудь родовое проклятье.
Такие далеко не светлые мысли заставляют его снова пойти в лес, не забыв прикрепить к ремню меч. Мало ли.
Он достаточно быстро пробирается сквозь лесную чащу, иногда разрешая себе срубить пару несчастных мешающихся веток и одновременно с этим вымещая на них своё плохое настроение.
— Азалия! — кричит альфа сразу же, как только видит домик ведьмы.
Спустя несколько секунд открывается окно, и высовывается недовольное лицо девушки.
— Ты с первенцем?
Тамерлан еле сдерживается, чтобы не кинуть в ведьму одну из прицепившихся к штанам веток.
— Нет, — шипит он, и окно тут же закрывается.
Альфа с немым криком возводит руки к небу, тряся кулаками, а затем поднимается по небольшому крылечку, злобно пиная дверь.
— Открывай, окаянная! Я знаю, ты там не просто так засела! Если собираешься проклинать меня, то хотя бы делай это мне в лицо! — смело кричит король, но на всякий случай обхватывает пальцами рукоятку меча.