Застелила стол скатертью, расшитой знаками силы, поставила чёрные свечи и разложила поддерживающие самоцветы. Аметист, сапфир, горный хрусталь, огненный опал и яшму. Бережно взяла древнюю семейную колоду, что досталась ей от матери, и стала тасовать карты, всматриваясь в потёртые, выцветшие изображения, чувствуя, как согреваются руки, а от карт исходит горячий поток энергии. Ладони покалывало, глаза сами собой стали закрываться, а в голове по кругу ходил одни и тот же вопрос: “Кто и зачем пытается связаться с Элиасом?”
Тамрия не знала, как долго провела в трансе, но, когда силы почти оставили её, пальцы выдернули из колоды всего одну карту и уронили лицом вверх. Ведьма слегка приоткрыла глаза, хотя и так знала, что увидит. Великая жрица, хранительница тайн, ведающая все ответы… Она пришла, чтобы приоткрыть завесу и повести их за собой. В голове гадалки вспыхнули слова: Толла Аруа… И всё исчезло, тонкая рука девушки лежала на краешке карты, но кожа ощущала лишь старый, лоснящийся пергамент, жёсткий, обработанный особым образом и скреплённый магией. Сила ушла, взяв плату за свой ответ – ведьма была как иссушённый плод, безжизненная и вялая, глаза закрывались, а губы еле шевелились, но король уже проснулся и ждал… И она передала слова, посланные жрицей:
— Толла Аруа…
Глава 2
После нескольких бессонных ночей, казалось бы, она должна была с ног валиться от усталости, но Тамрия мерила шагами комнату, бессознательно перекладывая вещи с места на место. В голове крутились странные слова, абсолютно лишённые смысла. Она уже перерыла дворцовую библиотеку, и всё без результата.
Дверь распахнулась и с грохотом захлопнулась, а комнату заполонил навязчивый цветочный запах. Даже не поворачиваясь, ведьма знала, кого к ней принесла тьма, да больше никто и не посмел бы так врываться в её личные покои.
— Не надейся увести его у меня, ты, жалкое, блёклое пугало! Пусть даже Элиас расщедрился и позвал тебя в свою постель, не думай, что задержишься там! Много вас таких было, но король всегда возвращается ко мне. И вообще, надо бы проверить, не магия ли стала причиной его неожиданного увлечения. Выбрать пресную дурнушку, когда вокруг столько красавиц, проводить ночи с тобой и забыть обо мне? Нелепость!
Баронесса Ригар, вдова двадцати двух лет от роду, фаворитка правителя Ларата, высокая, стройная и весьма фигуристая, откинула за спину золотисто-пшеничные вьющиеся волосы и высокомерно выгнула изящные брови. Ярко-синие глаза королевской любовницы полыхали праведным гневом, но в их глубине притаился страх. Красавица метила в королевы, однако за пару лет её роман с правителем только дал пищу для массы сплетен, а вот желанного предложения руки и сердца так и не принёс.
— И тебе доброго дня, Ризелла, – Тамрия выслушала оскорбления, ничем не выдав своих эмоций, и рассматривала девицу с холодной усмешкой. – Ты льстишь мне, прибежав сюда. Люди могут подумать, что госпожа Ригар сдала позиции и уступила ведьме…
Идеальная, шёлковая кожа фаворитки пошла красными пятнами, а пухлые губы бантиком плотно сжались и побледнели.
— Не забывайся, босячка! Ты всего лишь вещь, которой пользуется король, когда ему это нужно, не важно, касается ли дело магии или постели. Или ты возомнила, что он влюбится в тебя? Серая, невзрачная мышь! – Ризелла расхохоталась, но полные превосходства глаза встретились с ледяным равнодушием жёлто-карего взгляда, и улыбка замёрзла на губах фаворитки, превратившись в злобный оскал. – Тебе никогда его не получить! Элиас мой! Знай своё место, никчёмный сосуд для магии, а то как бы мечты не завели тебя в ловушку. Убогой сиротке с болот так легко потерять не только место, но и голову…
— Ты угрожаешь, Ризелла? Но я доказала, что достойна занять место при дворе, и ведьмовская сила с годами лишь крепнет... А вот молодость и красота не вечны, ты сама сказала, что уже не раз тебя «подвигали» в королевской постели… Что будет, если однажды правитель не захочет вернуть надоевшую любовницу и найдёт радость в чужих объятиях? И не стоит забывать, что король должен жениться, но фаворитки почти никогда не становятся королевами… Время покажет, кто из нас тешил себя напрасными надеждами, а пока что, ты такая же вещь, баронесса. Позволь вернуть тебе твой же совет: знай своё место.