- Змееныш, змееныш! Катись горошком! – самый высокий и крепкий из малышни, размахнулся – и горсть рыбьих потрохов влепилась пареньку в лоб, забрызгав лицо и грудь.
- Что здесь происходит? – шкуряной полог хижины отлетел в сторону и низкорослый, плотный, даже пузатый, точно баба рожавшая, мужичок выбрался наружу.
- Проснулся, змеев выкормыш! – процедила склонившаяся над колодой с еще живой, плещущейся рыбой старуха и взмахом костяного ножа распластала рыбье брюхо, при этом так мрачно поглядывая на мужичка, будто представляла его на месте рыбины.
- Вода уши залила? – возвысил голос тот. – Я спросил – что за шум?
За ним из хижины, торопливо натягивая пропитанные рыбьим клеем рубахи – не всякий топор такую и прорубит! – выбрались вооруженные копьями стражники.
- Пошли отсюда! – от растянутых на берегу сетей торопливо шагал кряжистый мужик. Рявкнул – ребятня испуганно порскнула прочь, только босые пятки засверкали. Шагнул к мужичонке, оказавшись выше на голову… и склонился в нижайшем, до самой земли поклоне. – Не гневайся на детвору, змеев слуга, не хотели будить тебя! Что с них взять, дурные дети! Заигрались, вот и расшумелись. Прости.
- Что с вас взять, мы с тобой еще поговорим, вожак. – змеев слуга осклабился, а вожак заметно помрачнел. – Хочу поглядеть, с кем ваши детишки так заигрались.
Вожак помрачнел еще больше, завертел головой – и сипло выдохнул сквозь стиснутые зубы, точно хотел ругнуться, да сдержался. Парнишка с медведем, из-за которого и начался весь шум, вовсе не стоял на месте, дожидаясь, чем же все окончится. Медведя вожак увидал уже на самом краю стойбища – полностью закрывающая паренька туша медленно удалялась вдоль берега.
- Эй, стой! Вернись! Катигорошек! Тебя змеев слуга видеть желает!
Туша продолжала удаляться. Не замедляя и не ускоряя шаг, парнишка волок медведя прочь, и не оглядывался, будто и не слышал.
- Догоните его. – бросил змеев слуга и стражники сорвались с места.
- Стой, кому говорят! – догнать вроде бы неторопливо шагающего паренька оказалось непросто. Сперва стражники двигались неспешным шагом, потом быстрее и наконец сорвались на бег. – Тебе что приказали? – запыхавшийся стражник ухватился за медвежью лапу. Рывок… вцепившегося в медведя стражника поволокло по мокрому песку следом за пареньком. А тот как шел себе, так и продолжал идти.
- Арррра! – второй стражник издал раскатистый, похожий на рык, клич и выставив копье, прыгнул наперерез. Острый кремневый наконечник уперся парню в грудь. – Своевольничать вздумал, стойбищный? Воли змиевой противиться?
Парень задумчиво поглядел на него, аккуратно, даже деловито сгрузил медведя на землю… и столь же деловито ухватился за копье. Ошеломленный стражник дернул копье на себя… толстое полированное древко хрупнуло и копье переломилось, оставив в руках стражника лишь деревяшку.
- Арррра! – подскочивший сзади напарник размахнулся, собираясь ударить древком копья парню по спине. Паренек пригнулся… стражник перелетел через его голову, врезался напарнику в грудь и оба рухнули на песок.
- Ах ты ж… Да я тебя сейчас… - стражник заворочался, пытаясь подняться. Банг! Кулак паренька опустился ему на макушку. Стражник тихо и молча ткнулся носом в песок. Его напарник вскочил… только чтоб увидеть стремительно приближающийся к лицу кулак.
- Он не из нашего племени! – успел пробормотать вожак, когда змеев слуга сорвал стягивающий кожаную рубаху тонкий чешуйчатый пояс… и швырнул в парня.
Пояс развернулся в полете… оскалил клыкастую пасть и распахнул тонкие узорчатые крылышки.
Банг! – кулак паренька врезался стражнику в переносицу, опрокинув того на песок. Парень крутанулся… и сомкнул пальцы на тельце летающего змейчика. Змейчик отчаянно заверещал, рванулся… и вдруг шипение его приобрело умиротворенные нотки и он обвился парню вокруг запястья, умильно пристроив треугольную голову в ладонь. Кончиком пальца паренек почесал змейчику надбровье – тот благодарно курлыкнул в ответ.
- Ты гляди, и впрямь змееныш! И как это раньше его никто не приметил? – хмыкнул змеев слуга и неторопливо направился к пареньку. – Как зовут тебя, сын великого отца?
- Катигорошком кличут, а отца у меня нет.
- Слышал я, как тут тебя кличут. – змеев слуга присел на корточки над медведем. – Хорош бер! Шкуру снять, мяса наварить, жира натопить – на подать от вашего племени беров жир куда как сгодится. – он небрежно потрепал жесткий мех.
- Он не из племени! – снова выпалили вожак.
- Так отними бера, вона у тебя охотников сколько. – ухмыльнулся змеев слуга.
- У него отнимешь… - вожак с неприязнью глянул на паренька.
- Выходит, пробовали уже? – пухлые щеки змеева слуги раздвинула улыбка и он захохотал, пузцо под распустившейся без живого пояса рубахой запрыгало. – Чего ты им сделал?
Парень, не отвечая, усадил печально заворчавшего змейчика на землю, и взвалил тушу на закорки.
- Расскажи! – продолжал допытываться змеев слуга. – Или боишься?
- Чего мне бояться? – донеслось из-под свисающей Катигорошку на лоб медвежьей башки. – Камень кинул.
- Камень? И всего-то? – хмыкнул змеев слуга.
Вожак и несколько соплеменников невольно обернулись – громадный, уже успевший порасти мхом валун торчал прямо посреди стойбища. Змеев слуга сперва недоуменно уставился на этот валун – а потом захохотал снова.
- Чего ж теперь терпишь, чтоб в тебя грязью кидали?
- Мелкие. – пробурчал парень из-под туши и медведя поволокло прочь.
- У них отцы есть – пусть бы они ответили! – в лохматую медвежью спину крикнул змеев слуга. Лицо вожака снова передернуло ненавистью и страхом.
- Мелкие. – снова донеслось из-под туши, и парень со своей добычей окончательно скрылся за деревьями.
Незаметная стежка уводила от берега все глубже в лес, пока не уткнулась в наполовину закопанный в землю сруб. Рядом курился костерок, на протянутых между деревьями оленьих жилах сушились выпотрошенные лещи. Сидящая у сруба женщина перебирала грибы в травяном туеске. Увидев согнувшегося под тяжестью медвежьей туши паренька женщина вспыхнула радостью, вскочила навстречу…
Змеев слуга вывернул у Катигорошка из-за спины так внезапно, что женщина уронила туесок и шарахнулась прочь.
- Сынок, кто это?
- Привязались. – мрачно буркнул парень, сбрасывая тушу с плеч.
- Поздорову ли народившая Повелителю сына? – кланяться змеев слуга не стал, но голос его звучал не в пример уважительней, чем когда он говорил с вожаком племени. Но женщину эта уважительность нисколько не обрадовала, наоборот она зло глянула на сына и шмякнула его туеском:
- Говорила тебе, чтоб не ходил через стойбище? Говорила?
- Это что же, выходит, ты от Повелителя сына прятала? – сообразил змеев слуга. – Да ты не мухоморов ли обкушалась, женщина?
Катигорошек молча взял толстяка за горло и приподнял на вытянутой руке.
- Понял, понял. – цепляясь за сомкнутые на горле пальцы, прохрипел змеев слуга. – Я не собирался грозить твоей матери!
Парень разжал руки, и толстяк свалился на землю.
- А ты молчун. – потирая шею, пробурчал он.
- Чего говорить-то? – Катигорошек оттащил медвежью тушу в сторону и примерился свежевать.
Змеев слуга бросил презрительный взгляд на его каменный нож.
- На! – другой нож блеснул в воздухе – и воткнулся в дерево у головы парня. – Не могу ж я сына Повелителя нашего без справного ножа оставить!
- Никому я не сын. Только вот мамке. – буркнул Катигорошек, но к обмотанной полосой кожи рукоятке потянулся и зачарованно уставился на нож с навершием в виде головы змеи. Тот тоже был каменным, но таким ровным и гладким, что в него можно было смотреться. Парень коснулся режущей кромки и тут же сунул набухший кровью палец в рот – таким острым было лезвие.
- Ну что, хорош ножик... мамкин сынок? - усмешливо спросил змеев слуга. И хвастливо добавил. - У твоего отца, Повелителя нашего, других ножей не держат!