- Воздействие магии ребят. После столкновения силы Валентина и Кириша ее волосы резко побелели и глаза посветлели, зрачки приняли очертания цветка. Сказала рябит в глазах, покалывание в руках. Затем упала. — все это Димитрий говорил с волнением и нервным сжиманием рук в кулаки. Лекарь уже водил руками вдоль тела, намазывал мазь на виски и немного питал силой. – Ты же понимаешь, что она долго не выдержит? Вы хоть что-нибудь нашли?
Дракон только помотал головой. Ему не хотелось признавать, что он бессилен. Не мог найти возможность вернуть ее домой. Перерыл все архивы, подключил тайную канцелярию, даже с семейной ветвью связался, и все тщетно. Информации толком нет. Дроид сжал на секунду плечо друга и вышел из кабинета.
Когда прошло более трех часов, а Лис впервые спала так долго после слабости, солнце освещало половину комнаты и уголок кровати. Когда он на секунду прикрыл глаза, услышал слабый голос: - Не волнуйся. Я в порядке.
Мужчина тут же наклонился к ней, вглядываясь в её глаза и не мог сдержать эмоций. Его кулаки сжались около ее головы, а губы поджаты. Девушке захотелось провести по морщинке меж бровей, лишь бы он перестал хмуриться. Но ее сил хватило на слабое шевеление рукой.
– Я испугался за тебя. - произнес Димитрий. Это был тот редкий случай, когда он признал свою слабость. – Как увидел твои испуганные глаза, так сжалось все.
Он хотел коснуться ее, погладить бледные щеки, провести по светлым бровям, но ему было страшно сделать ей больно.
Девушка хотела рассказать все мысли, переживания о том, что не хотела терять его из виду, что хотела успеть дотронуться, что не могла насмотреться на него, словно в последний раз. Ей хотелось вылить на него это все, но мужчина и так видел это в ее глазах. В том лихорадочном блеске, который появлялся в ее взгляде при взгляде на него, в судорожном вдохе при объятиях, быстром сердцебиении и мурашках при касаниях. Он со стоном опустился и прислонился к ее лбу своим и гладил, гладил, гладил по голове: – Мое сокровище. Мое.
А девушка лишь сильнее пыталась впитать все его чувства, его тьму, что окутывала со всех сторон, стараясь приласкать. Он поцеловал ее, сначала легко, и не почувствовав сопротивления, уже с напором, сорвав громкий стон блаженства с ее губ. Словно отчаянный, он хотел ее выпить до суха. Лис все же схватилась за ворот черной рубахи, что так контрастировала с ее белыми руками, чувствуя желание, нежность, боль, отчаяние. Она вдыхала сильнее, лишь бы чувствовать его терпкий запах. Он начал покрывать поцелуями ее лицо, волосы, шею, ключицы.
– Это невыносимо – смотреть как ты угасаешь. Я так не хочу тебя отпускать, хочется забрать и закрыть от всего. Но как подумаю, что с тобой что-то случится. Если будет возможность, я сделаю все, чтобы отправить тебя обратно, лишь бы это спасло твою жизнь.
- Я не хочу без тебя. Не хочу. - девушка отчаянно мотала головой. Её спокойствие дало трещину и обернулось бурей страха.
- Твоя жизнь важнее. Я не могу рисковать тобой, моя душа. Для сохранения твоей жизни я сделаю все, что нужно. Пусть даже это значит отпустить. - он до хруста сжал ее в объятиях и вдохнул глубоко, окунув в волосы нос. Его сводил с ума ее запах, ее аура, все ее существо вызывало в нем трепет, до онемения. Они еще какое-то время сидели в объятиях, прерываясь на поцелуи, нежности.
- Дима, мне хочется находиться рядом с тобой все больше, касаться чаще, смотреть дольше. Это безумие? - тихо спросила ведьма.
- Нет, я чувствую все тоже самое. Безумие, когда этого лишаешься. - произнес он так же тихо.
Глава 26.
Следующие пару дней Лис практически не выпускали из кровати. Парни организовали опеку, что девушка взвыла. Усиленно пытались накормить, напоить отварами, не давали ничего делать. Кириш даже салат порезал со словами «я больше вас видел, как она это делает, значит справлюсь лучше». Зима была в разгаре и в доме пришлось разогревать печи.
Когда Лис осталась одна, она всё равно кралась по дому точно Штирлец – лишь бы не заметили. Ей казалась, что, если она хоть выдох сделает, появится кто-то из ребят с отваром и супом, а также с одеялом. Димитрий не мешал их проявлению заботы и даже подсказывал, как лучше. И именно в этот момент девушка впервые задумалась о физическом вреде ему и остальным.