Среди камней растаял лёд, являя удлинённое сплетение корней, покрытое листьями и цветами. Оно имело углубление. Мягкое покрытие распускалось дальше, поднимаясь по стволу, обвивая его до самой макушки. В колыбель не попадала вода, словно что-то не давало ей проникнуть туда, и ей – воде - ничего не оставалось, как мерно застыть вокруг. Девушка ступила внутрь, ощущая бархатные лепестки. Она медленно присела, чувствуя, как готова просто упасть, а затем легла, чувствуя лёгкий гул в корнях. Энергия дерева струилась и крутилась, бежала, заплеталась. Смотря на ветви с цветами, что окрашивались в золотых лучах утреннего солнца, она думала о том, что обязательно вернётся. Вспоминала время, проведённое здесь. Глаза и улыбки обретённых братьев и конечно же Его. Того, кому она отдала своё сердце и душу.
- Дождись меня. – прошептала ведьма и в её глазах распустились лилии.
Глава 32.
Пробуждение после долгого сна Димитрию далось не просто. Веки отяжелели, мышцы окаменели, а сухость во рту отдавала лёгкой болью. Если бы его кто-то спросил, что люди чувствуют после смерти, он описал бы именно это ощущение. В доме стояла тишина, отличная от обычной. Даже ребята дышали не так. Мужчина распахнул глаза, наблюдая закрытые шторы. Потерев лицо, он с трудом поднялся. Его слегка повело. Мужчина сделал шаг и замер. Его взгляд был направлен вниз, но он смотрел будто в никуда. Такие ощущения можно испытать только после истощения или, если опоили. Истощение исключено, а значит снотворное.
Резко выйдя из комнаты, мужчина принюхался, ощущая запах лилий, но не ощущая присутствия девушки. Дракон в отчаянии рыкнул и поднялся в её комнату. Идеально заправленная постель, сложенная одежда – порядок. Дрожь по телу распространялась неконтролируемой волной, заставляя тьму покрывать тело. Димитрий спустился вниз, заходя на кухню, и увидел три тетради, с которыми ведьма не расставалась. Иногда он наблюдал, как она в них пишет, но девушка редко делилась записями, только в те моменты, когда расписывала формулы или знаки, описания. Медленно приблизившись к столу и, обойдя его, он тяжело опустился на стул. После секундной заминки, взял верхнюю тетрадь и начал читать.
Через какое-то время послышались шаги – торопливые и заплетающиеся, вампиры вошли в кухню, а за ними Олов. Увидев куратора, склонившегося над тетрадью, они остановились. Мужчина никак не реагировал, облокотившись на руку и прикрыв рот. Его нахмуренные брови практически сошлись, напряжённая поза, словно мрамор, застыла в пространстве. Когда по лестнице спустился Валентин, чёрные глаза посмотрели на ребят. На пальцах Кириша заплясали огни, а Шур схватил того за руку. Никто ничего не говорил, ведь и так было понятно, что девушка не дала им попрощаться. Не любила долгих прощаний.
Валентин поднял глаза к потолку и только неровно выдохнул. Олов опустился в кресло, а в воздухе почувствовались нотки морского бриза. Наверху послышался хлопок и шаги, Турган что-то сказал Мрошу, а тот зашипел. Оборотень влетел в кухню и оглядел ребят. Его глаза сверкали ярко зелёным светом, а когти удлинились. Он смотрел в упор на дракона и не мог понять, почему этот мужчина просто сидит. Резко замотав головой, он что-то прорычал и выбежал из дома.
- Мрош! – Крикнул Турган и побежал за ним. Они отдалялись всё дальше в лес. Гоблин и сам еле держался, но сосредоточился на друге, которому не хотел позволить наворотить ошибок. Они бежали на пределе сил, словно пытаясь убежать – они бежали от осознания, что не успели, не увидели, не были рядом. Только потом оборотень вспомнит детали – напряженную фигуру куратора, чёрные с огнём глаза, чешую, что топорщилась, тьму по телу и дому, что бесновалась и разливалась патокой, боль во взгляде, когти, впившиеся в стол. Всё это будет потом, а сейчас барс и гоблин бежали, не разбирая дороги, пока не вылетели к озеру, в которое упали с небольшого выступа.
Глава 33.
1749 г.
Резкий гудок и крик мужчины заставил отпрыгнуть с дороги девушку в белом платье. Она шагнула на тротуар, чтобы не быть сбитой повозкой без коней, что мчалась на приличной скорости. Шум вокруг бил по ушам, казалось, что перепонки взрываются. Дома пестрили рекламными вывесками, а людей было так много, что любой шаг сопровождался столкновением. Девушка обернулась, взмахнув белыми волосами, стараясь осмотреться и понять, где она. Множество недовольных взглядов устремилось на неё и в них было видно презрение и непонимание. Она побежала в сторону широкой улицы, что заворачивает к дому с ажурной решёткой в виде лилий.